Неучтённый фактор

Фельбер Дарья

Я потому себе строго настрого запретила и думать о том, чтобы понравиться одному умнику. Особенно учитывая вторую (или первую?) ипостась. Я, конечно, девушка современная, но не до такой степени. Хотя странно это. Воррок-младший, к примеру, не вызывал у меня вообще никаких эмоций. Да, красавчик, да, брюнет (а я их всегда любила), а вот нет. Смотришь, как на картину в Эрмитаже и всё.

— По поводу панамки, — чёрт меня дёрнул рассказать анекдот про Красную Шапочку. Помните — бабушка, почему у тебя такие большие уши, и так далее. Так вот. После заключительной фразы „Это не хвост —

сказал волк и густо покраснел“ в библиотеке воцарилась тишина, которую пару секунд спустя взорвал грохот опрокинутого кресла. Потом Маркин сдавленно хихикнул и тут же сделал вид, будто закашлялся.

— Оказался бы хвост, не пришлось бы триста лет у бочки с мёртвой водой отираться, — бесстрастно прокомментировала Мара, продолжая индифферентно сидеть на столе.

Я с удивлением воззрилась на сжавшего кулаки Воррока-старшего. Тёмная краска медленно заливала точёные скулы, поднимаясь ко лбу. Жёлтые глаза полыхали очень неприятным светом.

— Кто посмел… — кое-как совладав с собой, он очень спокойно поставил кресло на место.

— Мор, она же не знает, — заступился прокашлявшийся Мар.

— Алёна, не важно, откуда тебе эта история известна, но в моём доме я приказываю её никогда не упоминать.

— Да что случилось? — продолжая сидеть на полу (да, села, да, испугалась) спросила я. — Это всего лишь шутка.

— Шутка?! — прошипел Моррин, сняв выросшими когтями стружку с морёного дуба, из которого был сделан стол.

— Ну да. Анекдот. Вот смотри, есть история про Машу и трёх медведей. Потом садятся трое умников, типа нас, напиваются, и история заканчивается на „Гасите свет и всем спать“.

— Это как? — заинтересовалась Мара, совершенно не впечатлившись вспышкой брата.

Я рассказала, начав с предыстории.

Маркин хихикнул громче.

— А есть анекдоты про Красную Шапочку, — продолжила я.

— Больше предупреждать не буду, — горка стружки на полу заметно увеличилась.

— Там не про хвост, — заверила я и, покопавшись в памяти выудила ещё один.

„Куда? — спросила Красная Шапочка. — В корзинку, что ли? В шапочку?“ — я изобразила, будто полирую ногти.

Несколько мгновений все трое молчали. Первым заржал Мар, за ним — сестра. Уголок губ Моррина дёрнулся вверх. Потом он фыркнул и слегка расслабился. По крайней мере, когти втянул и больше меня не пугал.

За ужином я потребовала ввести меня в курс дела.

С молчаливого согласия старшего брата, роль рассказчицы на себя взяла Мара.

Как много скрывают и недоговаривают сказки.

Давным давно, жило-было приличное племя волков. Охотились себе, исполняя положенную им роль „санитаров леса“ и людей избегали. Вот только проживала в том же лесу умная и злая ведьма с научно-испытательскими наклонностями, и начало что-то странное с добропорядочными волками происходить: как-то — человеческими мозгами обзавелись, детёныши-оборотни народились (представляю, что там поначалу „счастливый“ папаша себе подумал!). Что именно произошло — скрыто под сенью веков, но власть над племенем ведьма имела и широко ею пользовалась: как-то, неугодных убрать, за материалом для жертвоприношений сбегать, ну, и всё в этом духе. И вот, лет семьсот спустя, не

взирая на резко возросшую продолжительность жизни и обретение магических способностей, решил тогда очередной вождь племени с ведьмой по-свойски разобраться (надоело, должно быть, мальчиком на побегушках работать). Закономерный итог: ведьму не достал, а сам — сгинул. Старший сын, что характерно, попёрся на войну-джихад, и тоже схлопотал. Думал через праправнучку, Красную Шапочку, ведьму достать.

— А она ему голову заморочила, мёртвой водой опоила, бабка прокляла да убила. А нас всех потом охотники добили. Мар тогда ещё совсем слепой был. И теперь здесь без мёртвой воды Мор силы не имеет, — закончила она. — Бочки все на девицу заговорены, как гномы над этим не бьются, а люди нас за чудовищ держат. Как же, страшные волки-оборотни. А то и пакостят. То девица — не девица, то ещё что.

Я задумчиво побарабанила пальцами по столу.

— Проклятье как-то снять можно?

— Почему, по-твоему, я эту дрянь везде ищу? — спросил до этого угрюмо молчавший Моррин. — Есть разрозненные заметки, да мои воспоминания, только всё равно ничего не ясно.

— Может, вы зря ищете? Ни в одной из историй она не умирала, а жила долго и счастливо. Хотя, можно в Интернете посмотреть, может, кто и по-другому дописал. Кота же — того… — медленно проговорила я и, понимая, что им ничего не ясно, добавила: — У меня дома есть такая информационная сеть, где почти всё найти можно.

— Чтобы там посмотреть, тебе сначала домой вернуться надо. А чтобы о результатах поисков рассказать — ещё и обратно, — рационально заметил Мор. Кстати, на них тот факт, что их прошлая жизнь, по сути, являлась плодом чьей-то фантазии, особого впечатления и не произвёл. Мар только поворчал, что, мол, попадись ему этот автор в лапы, он бы уж ему показал, как всякие неприятности порядочным нелюдям выдумывать.

Я увяла и с горя привязалась к Моррину с просьбой показать записи о его собственной проблеме: мол, на свежие и незашореные мозги, может, что новое и угляжу. Заработала примерно такой же взгляд, как когда перед ним первый раз в качестве прелюдии к ужину раздеваться начала.

— Не вижу логики в твоих поступках, — озвучил он свои мысли.

— Я и сама себя редко понимаю, не комлексуй, — отмахнулась я. — Ну что, покажешь, или там печать стоит „По прочтении сжечь“?

— Ничего такого там не стоит, — слабо улыбнулся оборотень. — Покажу, если не боишься.

Ох, не знала, на что шла.

Книг о проклятиях насчитывалось до сотни, прибавьте ещё его собственные заметки и предположения. Впрочем, до заметок я добралась дней через пять, решив сначала разобраться с книгами.

Методическая литература обреталась в специально для этого отведённой комнате в подвале.

„Проклятущий“, как я его для себя назвала, кабинет был оборудован столом, парой кресел и странного вида паутинкой, растянутой по всему потолку.

— Это ещё что за декорация? — уточнила я.

Моррин выпустил из ладони небольшой пульсар, заливший помещение ярким солнечным светом.

— Охранное заклинание.

Паутинка мигнула, словно здороваясь.

— Чтобы книги не поразбежались?