Неучтённый фактор

Фельбер Дарья

— Ему всё подходит, — фыркнула девушка. — Мар, ты бы перевоплотился хоть.

„Да запросто!“ — обрадовался волк.

— Снаружи! — черноволосая красотка со значением взвесила в руке гребень.

Делано ворча, оборотень очистил помещение.

— И одеться не забудь! — крикнула я вслед. — Завёл, понимаешь, моду голым задом светить. Может, твоего второго братца навестить?

Она покачала головой.

— Мы не приветствуем зрителей в процессе регенерации. Я у него сегодня уже побывала, процесс идёт так, как полагается,

так что не беспокойся. Сам придёт, когда восстановится. Ну, ты голодная, или сразу в библиотеку пойдём?

Я покосилась в зеркало.

— Так и пойдём?

Бросив задумчивый взгляд на грязную кучку на полу, Мара улыбнулась.

— По коридору можно и так.

Наверное, оборотни привыкли, что по замку шастают голые девицы в одеяле: на мой, более, чем экстравагантный вид никто и не чихнул. А жизнь в замке, между прочим, била ключом. То и дело из-за угла выпрыгивали волки, сталкивались с людьми, но без жертв разбегались в разные стороны.

— Это всё оборотни? — полюбопытствовала я, наблюдая, как рассерженная женщина лет тридцати пяти охаживает в два раза большего её зверя кухонным полотенцем. Волк вяло огрызался, пытаясь спрятаться под собственным хвостом, но по-джентльменски не кусался.

— Это, как раз, человек, — хихикнула Мара. — У нас есть три смешанные пары, и это — одна их них.

Избиваемый муж, тем временем, позорно бежал. Дама деловито встряхнула полотенце и невозмутимо пошла по своим делам.

— Вот, — моя проводница открыла очередную массивную дверь и поставила меня перед большим зеркалом. — Сосредоточься на том, что хочешь на себе видеть, и иди в отражение.

Я недоверчиво хмыкнула.

Зеркало равнодушно отражало меня в покрывале. Даже бельё осталось лежать на полу комнаты — припомнилось мне. Мара деликатно отвернулась.

Поёживаясь, я сбросила атлас на пол и шагнула к зеркалу.

Ну, я и похудела за этот экстремальный кросс по пересечённой местности! А от синяков и ссадин — даже места живого на мне нет. И вправду, красота неземная.

Не заморачиваясь для первого раза, я представила свои любимые джинсы и свитер и уставилась на своё отражение. Поначалу ничего не происходило, и я почувствовала себя круглой дурой. Потом вокруг моего силуэта заклубился серебристый туман, постепенно принимая очертания… ой, мой любимый оливково-серый свитер! Джинсы проявились чуть позже, словно нехотя.

— А обувь оно делает? — не отрывая взгляд от родных шмоток, поинтересовалась я.

— Обычно — делает.

Так, как там было? Я представила себе кожаные туфли, увиденные в одном бутике, но отпугнувшие несуразной ценой.

Ура!

Удовлетворённая созерцаемым, я набрала в лёгкие воздуха и шагнула. Как приложусь сейчас лбом, и будут мне туфли и свитер с джинсами до конца дней мерещиться. Лёгкое головокружение — и я стояла позади зеркала, полностью одетая. Даже туфли сидели, как влитые.

—

Ну, как у меня получилось? — что она такие большие глаза делает? Подумаешь, джинсы облегающие.

— Это у вас там все носят? — из слегка шокированного, взгляд стал заинтересованным.

— И не только это, — я удовлетворённо потопала ногами в обновке.

— Башмачки — ничего, — пристально вглядываясь в дизайнерскую обувку, признала девушка.

— А как это всё появляется? — вот они мне счёт предъявят.

— Зеркало забирает энергию. Разве ты ничего не почувствовала? — полюбопытствовала хозяйка. Я пожала плечами.

— Ну… Голова слегка кружилась. Понимаешь, — я вприпрыжку неслась по коридору. Попробуй её догони, даже в джинсах! — Я подумала, что по полкам в платье лазать будет неудобно.

Мара легкомысленно отмахнулась.

— Придумаешь завтра что-нибудь другое. Эта одежда всё равно рассчитана на оборотней и исчезнет после трансформации… или, когда ты её снимешь.

— И что, вы так наперегонки к одному зеркалу все и бегаете? — рассмеялась я, представив себе очередь мёрзнущих оборотней с босыми ногами.

— У меня — своё стоит, ещё одно — у братьев, ну, и в жилых крыльях — по три. Это — для гостей. А, кроме того, у нас и обычная одежда есть на крайний случай.

— А если вы в гости? С собой везёте?

— Зачем с собой? — Мара распахнула ещё одни двери. — У тех, к кому мы ходим, такие и так стоят. А это я прикажу в твою комнату переставить. Всё равно никого в ближайшее время не ждём.

Тут я благополучно заткнулась, запрокинув голову аж за лопатки: ввысь уходили несчётные стеллажи, до отказа забитые книгами. Большими и маленькими, толстыми и тонкими. У меня даже глаза разбежались. Однако, наложив лапу на один из томов, я столкнулась ещё с одной проблемой.

— Я не могу это читать, — символы, руны, незнакомые буквы — всё плыло перед глазами, не донося до начинающих закипать мозгов ровно никакой информации.

— Ах, да. Я об этом и не подумала. Попробуем так, — спохватилась хозяйка и, подойдя к солидному президентскому письменному столу, заваленному горами пергамента, извлекла из одного из отделений подобие обруча для волос. — Вот, надень.

Недоверчиво заглянув в лежащий в моих руках фолиант, я прочла:

„…тридцать прутьев наказание положено. А коли корова стельная — все сорок…“.

Так, это, похоже, местный УК.

Я схватила другую.

„…взвыл громко злодей и пал, сражённый мощною лапой…“

Это явно местный эпос.

Некоторое время спустя, я потёрла ноющие виски.

— Мара, а вы тут хоть какое-то подобие порядка навести — не пробовали? Тут сам чёрт и ногу и мозги сломит, — забыла сказать, что по образованию, я библиотекарь и работа с архивами не являлась для меня чем-то новым. Правда, таких запущенных случаев в моей практике ещё не встречалось.