Неучтённый фактор

Фельбер Дарья

— Вот видишь. Есть всё-таки в эльфе что-то положительное.

— Ну есть, — неохотно признала девушка.

— Так дай ему шанс, — не сдавалась я. — Глядишь, увидишь ещё что-нибудь, что тебе понравится.

— Да что там видеть? — досадливо отмахнулась Мара. — Нам, оборотням, не нужно время, чтобы „увидеть“. Достаточно поцелуя, чтобы понять — тот, не тот.

— Тогда в чём дело? — не поняла я. — Эльф, вроде, всегда готов.

— А вдруг не тот? — невесело усмехнулась она. — Лучше пусть так…

Второй раз за три дня на меня взглянула своими грустными глазами вечность.

Моему разуму оказалось сложно переработать

философскую концепцию „Отказаться от гипотетического счастья, дабы избежать не менее гипотетического несчастья“, но я честно старалась. Всё равно не спалось. Похмелье вкупе с беспокойством смешались в такой коктейль, что пять чашек крепкого кофе по сравнению — снотворное.

Когда я почти сдалась, память услужливо подбросила в костёр бессонницы эпизод с „экспериментом“ Моррина. Меня-то по какой причине проверке подвергли? Мы вообще к разным биологическим видам относимся, да и за то время, что я провела в компании оборотней, он не проявил ко мне ни малейшего интереса такого рода. Тут я сама себя поправила — по крайней мере я ничего такого не заметила. Кто их, нелюдей, знает? Мара вон уже сто лет в снежную королеву играет. Не подходить же с прямым вопросом: какого помидора, и что получилось? Опять-таки, а вдруг ответит? Проблему с овчаркой ещё никто не отменял, не смотря на то, что от продолжения „эксперимента“ — хоть сейчас буду с собой честной — не смогла и не захотела бы отказаться.

Ну, помечтать-то можно. Я с улыбкой обняла подушку.

Глава 8

Наши герои, как выяснилось, вернулись „со щитом“ этой ночью, изрядно проредив поголовье вредителей леса, и дружно отправились в лазарет на техобслуживание, но уже к обеду собрались за столом, щеголяя живописными повязками на всех конечностях, включая уши. Моррин „блистал“ пятью глубокими царапинами через всё лицо. Впрочем, на завтра они затянулись, а впоследствии и вовсе исчезли. Вот такая регенерация.

А уж довольными все были по самую маковку. Мужики. Что с них взять?

Зато у меня, как камень с сердца свалился, и я исподтишка рассматривала оживлённо обсуждающего с соратниками детали проведённой операции оборотня. Цел, относительно невредим, и то хорошо.

Радость слегка поутихла, после того, как кто-то настучал Зариэлю про позавчерашний дебош.

Ох, и досталось нам, а мне, в частности, аж два раза.

Зариэля возмутил не сам факт попойки: его младший братец, как я поняла, устраивал подобное с завидным постоянством, и не удивлюсь, если и сам правитель регулярно принимал в них участие, а её последствия.

— Музыканты попросили рассчёт, и это не смотря на то, что у каждого семья и дети, весь зал провонял жжёным сахаром, даже лотосы завяли, а столы проще было бы заменить, чем убрать эти палки! Если бы они корни не пустили… — разорялся он, меряя шагами свой кабинет.

— Кто? — не поняла я, и эльф побагровел ещё больше.

— Не кто, а что! И столы, и палки, даром, что железные! Чья была идея? Ни за что не поверю, что Мириэля. Он, конечно, на многое горазд, но такого в Мальве ещё не видели. А этот твой „абсент“?

— У нас во всех книжках эльфы его пьют, — защищалась я. — Между прочим — легендарный эльфийский напиток. Хотела быть вежливой, вот и спросила. А им вдруг понравилось…

— Понравилось… — не успокаивался остроухий. — Знаешь, что мне Ориэль сказал?

Я помотала головой, не уверенная,

что горю желанием это услышать.

— Что в жизни он такого бардака не видел! Даже в человечьих борделях!

— Может, пусть тот, кто наколдовал, тот и убирает? — робко вставила я, сжавшись в комок в кресле.

— Так никто ничего вспомнить не может. До сих пор ходят сине-зелёные и воду вёдрами пьют. Ой! — эльф, падая на диван, прижал забинтованное ухо. — Замок на два дня без присмотра оставить нельзя.

Потом помолчал немного, и несколько обиженно добавил:

— И, главное, всё же выпили. Хоть бы мне немного оставили.

— У Ориэля рецепт должен сохраниться, — не подумав, ляпнула я.

Вот уж не думала, что Зариэль может так громко ржать.

От Моррина мне влетело куда больше, хотя я не совсем поняла, с чего он-то завёлся: замок не его, никто не пострадал. Он дождался конца головомойки, устроенной мне Зариэлем, прямо за дверью, сцапал за шиворот, позорно протащил через ползамка в мои апартаменты и даже порывался заколоть именным кинжалом. Простите, оговорилась — выпороть поясным ремнём. Но, после керамической вазы, запущенной в голову, отступил, справедливо опасаясь за эльфийское имущество: не промахнувшись вазой, я уже примеривалась к мраморной статуэтке какого-то эпического героя с характерными ушами, натягивающего тетиву лука, только бы не допустить подобного надругательства. Да ещё и неизвестно по какому поводу. Интересно, что подумали эльфы, слушая вопли: „А ну иди сюда!!!“ и „Отвали, злостный некромант! Я тебе не зомби!“, причём „некромант“ вскоре сменился на „некрофила“, а „… иди сюда…“ эволюционировало в „…да я тебя сейчас… “ сразу после возникновения „некрофила“.

Вволю набегавшись и изрядно помяв одуряюще пахшие лилии — цветы менялись каждый день — мы выпустили пар и расселись по противоположным углам цветка.

— Тебя-то что укусило? — предусмотрительно поставив статуэтку рядом, всё же поинтересовалась я. — Подумаешь, напоила малолеток.

Оборотень выдохнул, запрокинув голову на спинку кресла.

— Ладно бы малолеток… Ты хоть понимаешь, с кем пила? Мириэль — наполовину суккуб, а Риана — вообще маньячка-убийца с научным креном.

Риана? Смутно всплыло воспоминание о присоединившейся уже после полуночи к нашей гоп-компании эльфийке в стильном чёрном брючном костюмчике. Я ещё обсуждала с ней программу „Вскрытие“, а она, хватив нашего самопала, утверждала, будто может убить одним наложением руки на лоб. А вот Мириэль, со своей „экскурсией“… Полусуккуб, говорите?

— Ну и не случилось ничего, — выходит, это он за меня так перепугался задним числом, что едва сам не прибил. — Мириэль мне теперь денег должен — в карты проиграл, а Риана… вроде, и не покушалась. Смеялась только, да истории занятные рассказывала.

Моррин потёр виски и вдруг фыркнул. Я вопросительно подняла бровь.

— Мириэль от своих фей до сих пор избавиться не может. Забодали, как в сезон гона, а как создал — объяснить не может. Мол, сами прилетели, — пояснил он. — Ну и напиток ты изобрела, аж самого попробовать тянет… Как думаешь, Ориэль рецепт так на всю жизнь запомнил, или, всё-таки, записал на память?

Моё внимание немедленно приковал к себе чудом уцелевший бутон в самом дальнем углу апартаментов.

— А орки тут причём? Блондины уже не актуальны? — не отставал Мор, решив, видимо, взять меня измором, простите за тавтологию.