Неудачная дочь
Шрифт:
– Но, друг, ты же сам понимаешь, сложно отказать самому императору в желании породниться, - Хлодвиг упал на диван.
Он, посмотрев в окно, заметил, наконец, воинов сопровождения в полной готовности.
– Эй! Отпусти-ка людей. Зачем поднял их на коня?
Хилберт ненадолго вышел, чтобы отдать соответствующие распоряжения, а, вернувшись, покачал над головой, принесённой с собой из подвала, пыльной непочатой бутылкой с горячительной жидкостью. Без слов, одним выражением лица, приподняв брови, он спросил друга: «выпьем?». И, получив такой же молчаливый ответ опущенными на миг веками и, едва заметным, кивком головы: «да», налил два полных
– Не иначе, это братец её, Фредерик, помог своей влюблённой сестрице тебя захомутать, - задумчиво предположил Хилберт, когда они уже опорожнили пол бутылки и ашварси немного расслабился.
– Он в фаворе у императора, - соглашаясь, признал Хлодвиг.
– Ну, ничего-ничего, принц в следующем году заканчивает академию… - предвкушающе произнёс молодой аштуг.
– Да… Он окажется в полном моём распоряжении, - неестественно ровно и спокойно, прищурившись, протянул ашварси.
– Отыграешься, дружище! Отправишь его к палаточникам начинать военную карьеру. Пусть наш принц-сводня в лагерной прислуге, как следует, повкалывает. Как тебе такая месть? – с воодушевлением предложил Хилберт.
Хлодвиг только дружески хлопнул его по плечу, но ничего не сказал.
Настроения шутить у ашварси не было.
У него столько дел! А тут, как снег на голову, надо возиться с этой, никому не нужной, брачной церемонией. Потом придётся хлопотать, устраивать молодую жену в одном из поместий. Ещё надо подумать в каком...
Хлодвиг по привычке стал намечать план, в данном случае, брачной кампании: «Нужно не забыть объяснить ей правила поведения в моих владениях. Если, конечно, женщина поймёт с первого раза! Уверен, придётся повторять и повторять... И, насколько успею всего за неделю после свадьбы, сразу надо её построить, приучить к строгому порядку эту капризную избалованную девицу. Бездна! Девка - это же, к сожалению, не боец, что будет внимательно слушать и побежит исполнять всё с первого слова!»
Император настоял, чтобы Хлодвиг отправился в войска не раньше, чем через неделю после свадьбы. С учётом недели, что пройдёт до церемонии, в этом году распределение у новичков будет на две недели позже, чем обычно.
Ашварси недовольно поморщился, в очередной раз думая о нарушении своих планов.
Он мысленно выговаривал императору то, что никогда в жизни не произнес бы вслух:
«Нужно ещё, пока я дома, терпеть эту Вашу молодую жену где-то рядом. Мне даже в постели взять её в своё удовольствие нельзя, как умелую женщину в весёлом доме! При соитии придётся следить за желаниями и ощущениями нежной пугливой девицы. Вот оно мне надо, Ваше императорское!? И Пореченская провинция, которую Вы за ней даёте, того не стоит! Она больше головной боли добавит, чем прибыли нашему клану. Кстати... Надо бы уже сейчас подыскать кого-то толкового: провести ревизию и оценить тамошнего управляющего, чтобы решить нужно ли проводить какие-то изменения и менять людей на постах.»
Отставив бокал в сторону, Хлодвиг поднялся с дивана и направился в кабинет. Нужно было брать в свои руки управление сложившимися обстоятельствами.
– Хилберт, пригласи ко мне казначея!
Мишель, ни сном, ни духом, не подозревающая о том, какую семейную жизнь для неё готовит будущий муж, была на седьмом небе от счастья. Она перебирала разноцветные рулоны тканей и цветы, украшения и обувь, ремешки, косметику, сумки, благовония, бельё, платья и прочее, прочее, прочее… Ей нужно было как следует позаботиться о том, чтобы
– Фредерик, спасибо! – кинулась Мишель на шею старшему брату, который вошёл в её комнату в самый разгар её суматошных хлопот..
– Да, не за что. Смотри не пожалей… - брат не разделял щенячьей радости сестры.
– Я не пожалею, братик! Не пожалею! – горячо заверила Мишель.
Ей уже третью ночь снилось, как прекрасный Хлодвиг, не меняя своего холодного выражения лица, подхватывает её на руки, всю такую красивую в свадебном наряде, и целует, целует, целует…
Принцесса просыпалась в сладком томлении, потягивалась и ещё долго оставалась лежать в постели, додумывая не совсем приличное продолжение волшебного сна. Она поднималась лишь к позднему завтраку, разрумянившаяся и нетерпеливая, считая каждый час до свадебной церемонии.
Как бы долго не тянулось для Мишель последняя неделя её девичества, а всё же она прошла.
Когда настал день свадьбы, опьянённая радостным предвкушением, Мишель сама себе не верила: неужели она, наконец, дождалась своего счастья?
Глава 9.
Император не поскупился на расходы для свадебного пира принцессы и ашварси.
Столы в парадном зале императорского дворца ломились от яств: закуски, икра, копчения, соления, заливной язык, причудливо украшенный свежей зеленью, ассорти из маринованных грибов, белых, груздей, опят, лисичек.
На пиру веселились больше трёх тысяч гостей: вся столичная знать, особы, приближённые к власть имущим, лучшие аштуги, почти сотня императорских жён и наложниц, достигшие совершеннолетия принцы и принцессы.
По центру зала, за отдельным столом, в парадной военной форме, прекрасный и невероятно мужественный, сидел ашварси Хлодвиг, спокойный и предельно собранный. Рядом с ним, восседала юная принцесса Мишель, в пышном платье невесты, сияющая от счастья и, навешанных на ней, драгоценностей, так, что у окружающих не возникало сомнения, ни в её искренних чувствах к жениху, ни в богатстве семей молодых.
Сад вокруг и залы дворца, где принимали гостей, были украшены разноцветными фонарями. Повсюду были цветы, большие белые банты. В укромных уголках, то тут, то там, притаились, почти невидимые, играющие нежные романтические мелодии группки музыкантов.
В зале, где подавали еду, перекрывая многоголосый шум и гомон, играл целый оркестр. На свободных пятачках выступали акробаты, фокусники, танцоры и жонглёры.
Прислуга озабоченно сновала между артистами и гостями за столами с новыми и новыми блюдами и напитками.
Сначала они вносили мясные и рыбные блюда, устраивая из этого красочное представление.
Одинаково одетые девушки, делая друг за дружкой хороводные круги, несли на головах жареных лебедей и павлинов, украшенных настоящими перьями, затем блюда ставили на столы перед пирующими.
Вслед за жареными птицами молодые парни, в похожих охотничьих нарядах, под умелую имитацию звуков леса и охоты, вносили обжаренные на вертелах туши оленей, вепрей и косуль.
Затем отборные красавицы с распущенными, окрашенными синькой, длинными до пят волосами, в костюмах речных русалок или представляя морских сирен, с нежным пением, на громадных блюдах подавали осетров, белуг, стерлядей, кальмаров, мидий, щук, сомов, морских окуней.