Неудачница
Шрифт:
— Какого черта! Что вы себе позволяете! — зашипела я, прижатая к ароматной мужской рубашке, — отпустите меня не медленно!
— Александра не ведите себя как ребенок! Вы проигнорировали меня уже дважды, — его ровный низкий голос, окатил меня словно ушат ледяной воды.
— А вы преследуете меня, не это ли ребячество? — и с силой наступила каблуком ему на ногу, — с вашей с-стороны?
— Уберите вашу ножку, или я переломаю вам ребра, — спокойным, но оттого угрожающим голосом сказал Никольский, а в подтверждение своих слов сильнее сжал руки на талии.
— С-садис-ст! — выдохнула я, глядя в его
— Умница, — усмехнулся он, — а теперь будь паинькой и выслушай меня.
— А это обязательно? — на мой вопрос он недобро сощурил глаза.
— Нет, но тогда я сделаю это без твоего согласия…
— Так какая разница? — 'усни язва! приказала я самой себе, от досады прикусив язык.
— Силой, — ядовито добавил Никольский.
— Я вся внимание!
— Умница цветочек, — отметил он, — сейчас мы идем к моей машине, и ты без разговоров садишься внутрь, потом мы едем в ресторан.
— Интересное предложение, — задумчиво проговорила я, покусывая нижнюю губу, — но не для меня. Может в следующей жизни?!
С последними словами я резко рванулась в сторону из ослабевших тисков, но тщетно мужчина был на чеку.
— Ты куда-то собралась? — почти ласково сказал Никольский, только глаза остались такими же злыми.
— Кажется, нет, — безразлично ответила я.
'Как же так?! — кричало все внутри.
— Пошли, — и я пошла, его руки все также держали меня за талию. Со стороны, наверное, мы казались парочкой.
— Зачем вам это нужно? — спросила я, когда впереди замаячил знакомый силуэт его машины.
— Может, ты мне понравилась, и я решил с тобой познакомиться.
— Странные у вас методы знакомства, или вы считаете, что ваша беспринципная наглость меня очарует? — сейчас мне совсем не было страшно, злость переполняла всю меня, угрожая вылиться в банальную истерику с непредсказуемыми последствиями.
— Это вы Александра провоцируете меня поступать с вами именно так, — холодная улыбка появилась на его лице.
— Ах, даже так? В таком случае не стоит пытаться приручить дикого зверя, — эта аналогия показалась мне наиболее подходящей. Я все еще надеялась вызвать в нем неприязнь к себе, но, похоже, так ничего не добилась.
— Я это обязательно сделаю, — мы как раз подошли к машине, и он приглашающе распахнул дверь, — садись.
Моя уверенность колебалась, мне стало по настоящему страшно. Неосознанно брошенный взгляд в сторону и его рука на моей талии напряглась.
— Не стоит, ты же умная девочка?! Садись в машину и все будет хорошо, — от его нежно-ядовитого тона мне показалось, что воздух перестает поступать в легкие. Легкая паника овладела мной, и я стала отдирать его руки от себя, царапая кожу ногтями. Он что-то кричал в ответ на мои попытки освободиться, но я ничего не могла сделать. Это не было попыткой убежать, я задыхалась, беспомощно хватая воздух ртом. Паника уже не просто щекотала нервы, она выбивала из тела крупную дрожь, плавно перетекая в болезненные конвульсии. Перед глазами плыли черно-фиолетовые кляксы, легкие обжигало, словно раскаленным железом, но вдруг резкая боль в груди заставила меня сделать судорожный вдох…
Кашель обдирал горло, но дышать я уже могла нормально. Когда я открыла глаза, то первое что увидела это обеспокоенное лицо Никольского.
Видимо
В душе все будто взбунтовалось против такого обращения. Я резко села. Головная боль сразу же дала о себе знать и в глазах снова запрыгали разноцветные пятна, пришлось откинуться на спинку сиденья, до боли закусив губу, чтобы не застонать. Когда стало немного легче, я скосила глаза на Никольского.
— Что это было? — холодно спросил он, глядя прямо перед собой.
— Неважно, — упрямо ответила я.
В салоне машины повисло молчание, от нечего делать я принялась наблюдать за водителем, который уверенно вел машину по запруженному пробками городу.
— Куда мы едем?
— В ресторан.
— А название есть у этого ресторана?
— Да.
— Какое?
— Красивое.
— Ммм…очень информативно, — буркнула я и снова замолчала.
Мне мое положение казалось крайне комичным и глупым, и вообще я не верила в свою неотразимость перед мужской половиной, которая заставляет совершать столь жестокие поступки, только для того чтобы успокоить свое самолюбие. Скорее такое настойчивое желание обладать, можно было толковать как психическое отклонение или извращенный каприз.
Перед глазами проплывали улицы моего родного города, а я даже не обращала внимания на столь любимые виды, сейчас они мелькали перед глазами цветными слайдами, не оставляя в мыслях никакой информации. Когда машина плавно остановилась перед кирпичным забором, я невольно вздрогнула.
— Это что, приют для богатых маньяков? — насмешливо спросила я, а в душе нарастало беспокойство, грозящее перерасти в очередной приступ.
— Нет, это тот самый ресторан с красивым названием, — ровно ответил он, сгребая меня в охапку и на руках вытаскивая из машины.
— Отпустите меня немедленно, — это равнодушная беспринципность его поступков начала меня выводить из себя.
— Как скажешь цветочек, — сказал он, ставя меня на ноги, а его руки уже привычно обхватили мою талию.
— А это обязательно? — недовольно фыркнула я.
— Да, до тех пор, пока я не буду, уверен, что ты никуда не убежишь.
— Я вам обещаю.
— Хорошо. Прошу, — он распахнул парадную дверь ресторана, над которой красовалась вывеска 'Belle le fleur'.
На входе нас встретила девушка администратор, которая, увидев Никольского, зазывно заулыбалась и предложила проводить нас до столика, на что спутник лишь вежливо поблагодарил ее. Нас расположили за столиком чуть удаленным ото всех остальных.
— Что будешь заказывать? — спросил меня мой конвоир.
— Еду, — мстительно ответила я и принялась изучать меню.
— Может, перестанешь строить из себя злобную стерву?
— Почему же строю, я такая и есть!
— Врешь!
— Не-а, я еще и редкостной сукой бываю, но это лишь для таких самоуверенных идиотов как ты!
— Прекрасно! Меня все устраивает.
— Чудно. Эй, официант! — я ухватила за рукав пробегающего мимо парнишку.
— Слушаю вас.
— Мне вот это и это, — я совершенно безкультурно ткнула пальцем в меню. Официант невозмутимо записал мой заказ и, обойдя столик, подошел к Никольскому.