Неудавшаяся история
Шрифт:
И вот, стоит девица на распутье. То ли с позором возвращаться в родительский дом, то ли подрабатывать выездной «ведьмой», то ли облюбовать лес и запугивать народ одним видом. Бесы решили поступить по совести — устроиться на службу. Пока я добралась до столицы, пока отстояла очередь из безработных (в основном — бездомных и плутоватых мужчинок с бегающими глазами и шаловливыми ручонками). Наконец предстала перед важными лицами и, разумеется, забыла упомянуть о своем образовании.
— Обучались у столичного ведуна?
—
— Почти обучались, почти у столичного или почти у ведуна? — хохотнул чиновник, не понимая, что трижды попал в цель.
Я неоднозначно ухмыльнулась.
— Рекомендательные письма предоставите?
«Если дадите перо да бумагу — обязательно», — подумала я, усердно закивав.
— Обладаете ли стихийным чудодейством? — он продолжил заполнять форму.
— Боги упасли.
— Чудно. Готовы ли служить при княжестве?
Ответом стал изумленный кашель. Я ожидала глухую деревеньку, старушек с освященной водицей, тяжелые роды местных женщин и неурожай пшена. Но княжество? Мор у них там или вурдалаки бушуют — явно дело нечисто.
— А позволите?
— Лерейское княжество давно запрашивает чародея для обучения министерских детей ворожбе. Вы могли бы подойти.
— Другие претенденты на хлебосольное место не воспротивятся?
— Да кому оно надо? — задал резонный вопрос первый чиновник. — Ехать в дальний конец карты, холодина постоянная, ещё и избалованные отпрыски под вашей опекой.
— Зато плата стабильная, — вмешался товарищ, заметив, как я напряглась, — дом предоставляется вместе со всей утварью. С князем познакомитесь, при дворе будете числиться. Соглашайтесь, пожалуйста. А то уже, право слово, замучились отправлять им извинительные письма.
В уставших серых глазах появилась явная мольба. Возможно, так и строятся судьбы? Книжка с чарами есть, теоретические навыки — тоже. Глядишь, окажу пользу обществу.
— А давайте, — я взмахнула рукой.
Стул предательски пошатнулся.
— Когда готовы выехать? — облегченно спросили оба чиновника разом.
— Да хоть сейчас.
Мешок со скудным скарбом валялся под стулом, иных пожитков или накоплений не наблюдалось. Как и дома.
— Имеете ли лошадь?
Отрицательный моток головой.
— Знаете, выпишем одну из государственных. Но, ради богов, отправляйтесь сие же мгновение.
— Но я ведь могу украсть её и никуда не поехать.
— Там такие лошади, — чиновник скривился, — они даром не нужны самому захудалому вору. Удачи на новом месте.
Мне передали направление и спровадили с благодарностями, из-за которых стало ясно — от одного гиблого задания служащие благополучно избавились.
Так молодая чародейка и вступила в новую жизнь. Впереди ждала недельная дорога до княжества, хромая лошадка гнедой масти с редкой гривой, всеобщий хохот при выезде из города на ковыляющем существе (между
Куча — правильное слово.
Во-вторых, не недооценивайте её спутников
«Если на вас напал мертвяк, постарайтесь расслабиться. Незачем омрачать последние мгновения жизни».
Весь первый день я тщетно пыталась слиться с лошадью и не вывалиться из старенького седла. Хромоножка тяжко вздыхала после каждой кочки и норовила, подмахивая задом, выпихнуть меня на землю. Наша парочка успешно распугивала редких путешественников — те считали, что я путешествую как минимум на помершей лошади.
Хромоножка великолепно оправдывала статус умирающего существа: она то сильно покачивалась, грозясь завалиться на бок, то замирала и печально рассматривала безоблачное небо, часто дыша, то разгонялась так, что обзавидовались бы скакуны при дворе правителя.
После полудня она зашлась в надрывном кашле и замерла на месте, навострив маленькие рыжие ушки и подогнув неправильно сросшуюся после давнего перелома ногу.
— Решишь помирать — предупреди. Хоть пообедаю. — Я щелкнула лошадку по носу пальцем.
Хромоножка пронзительно чихнула, а затем понеслась с такой скоростью, что ветер завывал в ушах.
Удивляло лишь то, что из сотен развилок, множеств мелькающих полей и манящих пролесков лошадка выбирала те дороги, указатели рядом с которыми отсчитывали версты до Лерейского княжества.
Переночевала я в маленькой деревушке за небольшую ворожбу, которая таковой не являлась. Хозяин дома, добродушный пузатенький старичок, попросил потравить насекомых. Я старательно обследовала все углы, пошептала в ладонь, сплюнула через левое плечо, обогнула дом, обстучала его стены — короче говоря, убедительно доказала причастность к миру чародейства. Ночью нас никто не покусал, и поутру старичок кланялся мне в ноги, радуясь свалившейся на него чудодейке. А после печально заключил, что лошадь моя не сегодня-завтра отправится в лучший мир.
Ох, как же гостеприимный хозяин обомлел, когда ковыляющая лошадка пустилась в грациозный галоп. Я сама не ожидала подобной прыти.
Во второй день заночевать пришлось у дороги. Лицо распухло от комариных укусов. Хромоножку отказались есть даже паразиты.
На третьи сутки моя спутница решила проявить характер. Она очень по-женски прислонилась к стоящей у дороги березке и отказалась двигаться. Хлеб, найденный на дне сумки сахарок, ласка и угрозы — ничто не заставило упрямое животное сдвинуться с облюбованного места. Ничего не оставалось, как усесться с другой стороны той же березы и поискать в книге чары против несговорчивых лошадей.