Неудавшаяся история

Зингер Татьяна

В синих глазах промелькнул долгожданный испуг. Но князь, не обронив ни слова против, подозвал Ельну и, дождавшись, когда та уйдет на поиски слуги, неестественно усмехнулся:

— Как же вы так измотали лошадь?

Я промолчала, кокетливо подмигнув князю.

Он судорожно сглотнул засевший в горле комок и поспешил к терему.

В-четвертых, остерегайтесь её ворожбы

«Светлячок» безвреден для чародея или других существ.

Причинить им вред попросту невозможно.

Книга

по бытовой волшбе, страница тридцатая

Через долгие дни лишений и тяжб я была вознаграждена по заслугам: теплом, уютом и дорогими яствами.

Еда восхищала. Кусочек хлеба с чесночной начинкой стоил больше, чем вся моя одежда. Кроваво красное вино не отдавало затхлостью. А в прозрачном, словно морская гладь, бульоне плавал огромный кусок мяса. Отожравшись, я разомлела и начала клевать носом прямо за столом, но Всемил растормошил меня и повел на обзорную прогулку.

К моему ликованию достопримечательностей не нашлось: князь страстно рассказывал о живописном парке на другом конце Капитска, о статуе богини плодородия, находящейся там же. В итоге оказалось, что в пределах ходьбы располагалось немногое: рынок на площади, тихий и сонный; маленькое озерцо, покрытое тоненькой корочкой льда; храм во имя покровительницы княжества да великолепный князь, вслед которому женщины любых возрастов бросали голодные взгляды.

Я в запачканной куртке да прорванных штанах напоминала чучело. Всемил не обращал внимания на окружающих и хвалил меня и навыки, которыми я, по его мнению, владела. Сладкий голос давно набил оскомину, но деликатно попросить князя замолчать мешала совестливость.

— А у вас жена есть? — вдруг выпалила я.

— Нет, — озадаченно ответил князь.

— Странно.

— Почему?

— Забудьте.

Князь полуобернулся ко мне и непонимающе прищурил глаза. Я, радостно насвистывая под нос незамысловатую мелодию, наслаждалась замешательством. Наступила долгожданная тишина.

Примерно через сотню мгновений мы добрались до одноэтажной школы. Раньше здание принадлежало кому-то из богачей. И хотя на резных колоннах появились неприличные надписи, а двери перекосились, оно не утратило лоска и дороговизны. Едва заметного, неосязаемого величия, спрятавшегося в длинных извилистых коридорах и высоком потолке.

Здесь обучали ребятню любого статуса и возраста: от пятилетних крестьянских малышей до рослых розовощеких пацанят из зажиточных семей. С той разницей, что бедным ученикам рассказывали простейшие правила чтения да учили считать до сотни, а так называемым министерским отпрыскам умудрялись впихнуть в непокорные головы даже ворожбу.

Ох уж эта любовь к красивым словам. Жили шестьсот лет мордами чиновничьими, но нет, захотелось именоваться министрами. А вместе с названием пришла спесь. Якобы отроки столь высокопоставленных особ обязаны разбираться в чародействе. Глупость несусветная! Этому не обучить. Сила сама шарахнет да так, что никакие объяснения не помогут.

— Как обучить детей ворожбе? — вылетел волнующий вопрос. — Вдруг у них не окажется способностей?

— Сделаете вид, будто оказались, — Всемил развел руками. — Да и к детям особо не приставайте. Расскажите основы, приучите к порядку, покажите парочку

простейших да безопасных чар. Кто захочет — сам попросит о дополнительном обучении.

Я рассеянно кивнула.

— Кстати, вот помещение для занятий. Оборудовали специально для вас.

Всемил пропустил меня в небольшую квадратную комнатку. Кроме привычных скамеек, та оказалась полностью заставлена ещё и фигурками из дорогого заморского стекла, расставленными на хлипких навесных полках. Стекло пускало по кабинету замысловатые блики, искрилось, блестело под ниточками солнечных лучей.

Раздалось мое беспокойное хихиканье.

— Не опасно ли тут заниматься таким крайне нестабильным предметом? — извернулась я, стараясь выглядеть знатоком дела и слова.

— Родители хотят погрузить детишек в мир чародейства, — Всемил скривился. — Что может произойти?

Плохо же ты знаком со мной, князь.

— Не забывайте о случайности. Украшения легко разбить, а восстановить проблематично.

— Не переживайте, Радослава, — небрежно бросил он, — ребята аккуратные, им известна цена этих вещиц и плата за ослушание. Да и я надеюсь, вы не станете злоупотреблять практикой. Погрузитесь в теорию, истории, поучительные рассказы. Но что я учу, право слово! Вы, если верить рекомендации, и сами прекрасно разбираетесь в обучении детей.

Очевидно, князь не понимал, что учительница может расколошматить драгоценности в одиночку.

— Занятия начинаются с рассветом, но ваша группа пока не набрана, — не заметив тревоги в моих глазах, продолжил Всемил. — Уговорю найти ребят для вас на ранний час. Проведете урок и дальнейший день полностью в вашем распоряжении. Не опоздаете?

— Я никогда не опаздываю, — заверила князя девушка, приехавшая в город на три дня позже положенного.

Вообще в мои планы не входило просыпаться в тот момент, когда все приличные ведьмы засыпают. Но я обязана достичь поставленной жизнью цели, чтобы доказать всем, какой из меня хороший учитель. Авось получится.

Мне попался крайне сомнительный «авось».

* * *

До подъема оставались мгновения. С неба степенно сходила непроглядная тьма. Звезды растворились в туманном покрывале. Замолкли сиплые собаки.

Отсыревшая кровать не дала вдоволь выспаться, и сейчас я еле поднялась на ноги, так толком и не отдохнув. В холодном доме не нашлось даже малюсенького домового, который мог бы помочь с растопкой печи или сменой простыней. Нет, думается, он сбежал отсюда давным-давно и возвращаться в негостеприимное место не собирался.

Рассвет едва вступил во владения, и на горизонте проявлялось похожее на кляксу рыжее пятно. В танце кружил снег. Его крупные хлопья медленно падали вниз, где исчезали, едва касаясь покрытой изморозью земли. Город затих, как вымер.

Не найдя времени для растопки бани, я с помощью ворожбы подогрела воду прямо в корыте, быстренько ополоснулась, постоянно вздрагивая от пробегающих по телу мурашек. В щели нетопленного дома прорывался сквозняк. Противно скрипели половицы, а одна ступенька лестницы чуть не проломилась подо мной. Обстановка угнетала, не спасали и найденные огарки свечей, трепещущий огонь которых слабо освещал углы сеней.