Неудавшееся Двойное Самоубийство у Водопадов Акамэ
Шрифт:
— И он ни разу вас не бросил?
— He-а. Куда ему? С виду грозный такой, а на самом деле трус страшный. Позовёт меня пару раз, и открывает.
Наверняка они росли без отца.
Мы пошли в зоопарк. Я не был в зоопарке с детства. Ая сказала, что она — тоже. Наступили летние каникулы, и я был уверен, что зоопарк окажется битком набит людьми, но ошибся — посетителей было мало. Наверное, это естественно, поскольку бродить по зоопарку в такую жару — удовольствие невеликое. Ведь я тоже оказался здесь невольно, сбившись с пути, заблудившись в этой абсолютной пустоте. И всё же больше половины посетителей зоопарка были особями, недавно прошедшими стадию спаривания. Эти привели с собой свой приплод. Другие были помоложе, и пришли подготовиться
Пингвины стоят под струёй воды — их поливает служащий зоопарка. Страусы замерли, вытянув длинные шеи. Бегемот утопает в воде, и лишь глаза виднеются над поверхностью. Горилла неподвижно сидит в клетке, скрестив руки на груди. Тигр, изнемогая от жары, растянулся на полу. Жираф оцепенело стоит на солнцепёке, высунув язык. Проданные живые существа, жизнь которых укладывается в одно жалкое слово: «товар».
Практически такое же зрелище я увидел в далёком детстве, когда меня впервые привели в зоопарк при замке Химэдзи. Единственное отличие, пожалуй, было во мне самом. Я смотрел на всё это без былой радости. Рядом со мной шла Калавинка — существо, ничем не отличающееся от этих тварей, проданных, купленных… И моё сердце стонало, корчась от боли.
Мы зашли в кафетерий при зоопарке и купили сок. Ая ушла в туалет. Вернулась.
— Ты чего вообще в Ама-то приехал?
— Я уволился из фирмы, не подыскав себе ничего другого. И два года спустя у меня не было даже свитера, чтобы надеть зимой.
— А в другую фирму устроиться не мог?
— Наверное, мог… Но тогда как раз начался нефтяной кризис, и всё переворачивалось с ног на голову. И обратно. Сегодня ты — туз, а завтра — двойка. А в ханафуда [39] есть такое правило: если у тебя в самом конце игры на руках нет вообще ни единого козыря, ты и побеждаешь. Побеждаешь как раз потому, что у тебя очков — ноль. Похожее правило есть и в ту-тэн-джэке.
39
Японские игральные карты. Нередко используются в нелегальных притонах для азартной игры.
— В ту-тэн-джэке? Пробовала в него играть, да больно сложно. Слушай, а ты в ханафуда играешь? Ни за что бы не подумала!
— Несколько раз приходилось.
— Да? Но знаешь, вероятность выиграть с нулём на руках — одна на миллион. В самом конце всегда вытянешь козырь. Молишься про себя: только не козыря, только не козыря, а всё равно вытягиваешь. Причём самого мелкого. И раздевают тебя до нитки. Знаешь, как это называется, когда без козырей выигрываешь? «Дать дёру». Так ты, Икусима, дать дёру захотел?
— Нет, вытянул в самом конце козыря.
Да ты что! Значит, ты…
— Нет. Вытянул козыря, который мне нужен не был.
Я вдруг почувствовал, что сказал лишнего. Хотя желание выиграть в этой жизни без козырей у меня действительно было.
Мы вышли из зоопарка в половину пятого с минутами. Казалось, будто стрелки часов с каждой минутой вращались быстрее. Куда мы пойдём теперь? Перед нами торчала обветшавшая башня Цутэнкаку. Вокруг неё, словно призраки прежней эры, теснились лавки готовой европейской одежды, грошовые пивные, откуда несло запахом варёных свиных потрохов. От кого-то я слышал, что в этой округе в еду подкладывают собачину. Что, пожалуй, ничем не лучше потрохов умерших от болезни свиней и коров, которые я разделывал в Дэясики. Мы прошли мимо ресторана, где подавали еду из фугу [40] с огромным, изображающим рыбу фонарём вместо вывески. Прошли второсортный театр для бродячих актёров, перед которым стояла палка с афишей: «Сэгава Киннодзё и его труппа!» Рядом с ним в ряд выстроились
40
Рыба из семейства иглобрюхих.
41
Японская игра, напоминающая шахматы.
— Кого я вижу! Это же Ая!
Обернувшись, я увидел парня с короткими, завитыми волосами, одетого в рубашку в крупную сетку. Ая испуганно сжалась.
— Ну, чем занимаемся? — спросил он, с ухмылкой взглянув на меня. По виду было ясно, что он «уголёк». — А к нам в контору только что Санада приходил. Нет, вру, где-то после обеда это было. Мрачный, как туча.
— Ещё у вас?
— Нет, ушёл. Что там у него за дела — не знаю, да только сразу потопал к боссу в дальнюю комнату, и сидели все, говорили о чём-то. А как он ушёл, вдруг Хоримаю заявился. Вы, случайно, не с ним приехавши?
Он потёр кончик носа и взглянул на меня ещё пронзительнее. Я почувствовал, что Ая снова напряглась.
— Неужто развлекаться приехали, по такой жаре?
— Угу. Давно хотела в зоопарк сходить.
— В зоопарк, говорите? Ну и ну…
— Мне, знаешь, страусы нравятся. Вот такие громадные яйца несут, представляешь?
— Ну да… Это оно конечно…
— Ладно, бывай, — вдруг сказала Ая, повернулась на каблуках и быстрым шагом пошла прочь. Мужчина посмотрел на меня. От его взгляда кровь застыла в жилах. Я поспешно отвёл глаза и бегом бросился за ней. Итак, не только Санада, но и Маю рыскал где-то совсем рядом. Известие повергло меня в ужас. Перед глазами снова блеснул «пугач», который мне позавчера велели отнести в контору человека по имени Сайто, в Даймоцу. С каждым шагом мы подходили всё ближе к бойким торговым кварталам. Ая молчала. Молчал и я. Мы шли быстро, и кровь бурлила, словно закипая, в жилах.
Время, которое нам было дано провести наедине, разлетелось в прах в мгновение ока. Я не знал, где мы и куда направляемся, но ощущение пустоты пропало. Казалось, будто мир хлынул в неё беспорядочным потоком, содрогаясь и мечась, и я не мог разглядеть толком ничего — ни улиц, ни лиц людей вокруг. Словно пустота вдруг вывернулась наизнанку и стала действительностью, явной, но столь же пустой. Я будто воочию видел отрезанный мизинец на левой руке того парня — я заметил его, когда он потёр рукой кончик носа.
Внезапно впереди показалась станция Тэннодзи. На мгновение Ая остановилась, но тотчас же пошла вперёд, к станции. Предзакатная тьма уже клубилась над землёй. Ая прошла в здание станции и напрямик направилась к шкафчикам камеры хранения. Не к тем, где я оставил свою котомку, а к другим, возле станции линии Кинтэцу. Вытащила из ящика большую сумку.
— Ну, Икусима, что делать будешь?
— Как это что?
Ая пристально посмотрела на меня. Глаза её были совершенно неподвижны. Я внутренне сжался.
— Мне… Мне так или иначе идти некуда.
— Поедешь со мной?
— Если я вам не в тягость, возьмите меня с собой. Пожалуйста.
— Взять тебя с собой? Это куда ещё?
— …
Я прикусил губу. Ая неотрывно смотрела на меня. Я мучительно искал слова.
— Тогда давай завтра вот сюда съездим. Напоследок.
Обернувшись, я увидел висевший на стене туристический фотоплакат сорока восьми водопадов Акамэ. Посреди леса — водопад, а перед ним, стоя к фотографу спиной, — мальчик в белой панамке с белым сачком в руке. Я тоже бегал когда-то по горам и полям с сачком в руке. Дрожащим голосом я проговорил: