Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
– Просто устал, Кэм. Прости, – все, на что хватает моего красноречия. – С тобой это никак не связано, поверь.
Я выхожу из машины, остановившейся у входа в отель, и придерживаю дверь для Камиллы. Девушка вылетает из такси и, не оглядываясь и не оборачиваясь, уносится вперед.
В номере ситуация лучше не становится.
Там царит оживление. Ника носится с зайцем от бабушки, а та, в свою очередь, причитая, что слишком стара для догонялок, упорно гонится за хохочущей внучкой. Я, привалившись плечом к стене, наблюдаю за всем с улыбкой,
– Всем спокойной ночи, – громко хлопает дверью в свою спальню.
Это плохо, что мне от этого даже вздохнулось легче?
– Папочка! – заметив меня, летит ко мне на руки мой светловолосый ангелочек. – А я тебя заздалась.
– Скучала?
– Угу.
– Уф, ну, раз вы приехали, я пойду отдыхать, а то совсем меня стрекоза загоняла! – треплет за щеку Нику моя матушка. А потом тот же самый жест повторяет и с моими небритыми колючими щеками. Странное чувство. Будто я какое-то великовозрастное чадо.
– Эх, дитя мое, – хохотнула Флоренция, – совсем довел себя! Худой, как жердь, и с мешками под глазами. Хватит уже мучить свою умную голову выбором. Решил ведь уже, и все еще выкобениваешься. Уй, мужики, как дети, ей богу!
– Ничего я не решил. И иногда я вообще не понимаю о чем ты, мама.
– Сто такое желдь?
– Ага, не понимает он, – фыркает Флоренция, – как же! А жердь, моя хорошая, это папа твой. Потому что такое же худое и совершенно несгибаемое…
– Бревно.
– Дерево, – одаривает меня возмущенным взглядом зеленых глаз матушка, – но не суть. Все, я ушла, а ты подумай. Хорошенько подумай, Демьян. Ты мальчик у меня умный и решительный. Хватит уже сопли на кулак наматывать, – выдала мне лекцию Флоренция, так и не уточнив, о чем я должен “подумать”, и ушла, больше не говоря ни слова, помахав на прощание из кабины лифта.
– Ты у меня не делево, не-е-ет, – тянет немного погодя задумчиво Ника.
– А кто, интересно?
– Мой любимый папочка!
– Однозначно, – улыбнулся я, чмокнув дочурку в лоб.
– Мы будем иглать?
– Давай мы лучше посмотрим мультфильм. Как тебе идея, принцесса?
– Ула! Пло Олафа посмотлим, да?
– Как скажешь, мартышка.
Радости ребенка не было предела. Смышленая мелочь уже полетела искать свое любимое “Холодное сердце” с так обожаемым ею снеговиком Олафом. Кстати, надо на досуге поискать ей игрушку с этим смешным чуваком.
Я, приняв душ и переодевшись в простую домашнюю одежду, усаживаюсь к Нике на кровать в ее детской комнате. Позволяю себе хотя бы на эти пару часов, что ребенок рядом, отключить свой мозг. Сначала болтаю с Никой на ее “важные темы”, отвечаю на ее бесконечные “почему”, а потом просто обнимаю, когда принцесса, под мультик сладко засопев, засыпает у меня под боком.
Я уже и сам практически уснул в кровати дочери. Глаза закрылись, и сознание начало уплывать. Но пиликнувший мобильник вернул в реальность.
Осторожно выбравшись из постели и отключив телевизор, нащупал рукой
“Это ты?” – понимаю, что внутри они, вопреки всему, вызывают слишком много радости одним своим присутствием.
Читаю снова, и сердце начинает биться быстрее.
Необъяснимо, но факт.
Анфиса
Вернувшись с работы, я еле доползла до кровати и на добрых два часа выпала из жизни. Сон был тревожный от гудящего роя мыслей, а после подъема голова начала только больше болеть. И только с возвращением Светки домой думы слегка отпустили. Было не до них, потому что подруга весь вечер щебетала без умолку, чем с успехом меня отвлекала.
– Все готово, – заявила Светлана, влетая в комнату с тазиком попкорна, запрыгивая с ним же ко мне на диван. – Что смотрим?
– Ты говорила, какой-то новый боевик вышел, – без особого энтузиазма напомнила я, щелкая пультом.
– Ага, с красавчиком Рейнольдсом. Но ты же его не любишь?
– Да все равно, – отмахнулась я, – включай, что нравится, а я так, чисто компанию составлю.
– Ну, так неинтересно, Фис!
– Да ладно, я буду кивать и поддакивать тебе. Ах да, и восхищенно охать на моментах, когда Райан будет снимать рубашку. Что еще нужно?
– Зану-у-уда, – толкнул меня локотком в бок подруга, но фильм включила. Устроилась удобней и влюбленным взглядом уставилась в экран, где с первых же минут во всей своей красоте предстало смазливое лицо голливудского красавчика.
Светка так восхищенно на него таращилась, что было сложно не хохотать, наблюдая за ней. А еще я, не переставая, гадала, что она в своем Коле-то нашла? Ее эталон мужика – это вон… А тут ни очаровательной улыбки, ни сногсшибательной харизмы, ни хитрого взгляда и даже кубиков на прессе у парня не наблюдается…
А вот у Нагорного, я уверена, они есть. Ну, кубики эти…
И взгляд покруче, чем у Рейнольдса.
И улыбка с ямочкой на щеке…
Уф, Ветрова! Хорошего бы тебе пинка дать с разбегу!
Настроение упало, а вместе с ним и мой взгляд на злосчастные цветы, смиренно себе стоящие в вазе на кофейном столике. Бади ведь так и не позвонил больше. Что он собирался мне тогда сказать про букет? Подтвердить, что цветы от него или наоборот? Самой что ли еще раз ему набрать? Иначе моя голова взорвется от этих метаний! Или… не стоит?
Светка увлеченно смотрела фильм, поглощая попкорн, а я бездумно крутила в руках телефон. Таращилась на экран, но совершенно не улавливала смысла происходящего. Изредка приподнимала уголок губ на какой-нибудь острой шуточке прямо до того момента, пока мобильный, будто почувствовав, что от него ждут действий, не затрезвонил. На экране высветилось имя Бада.