Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
– Угу, что-то соскучилась я по родным стенам. У Коли, конечно, тоже неплохо, но мне катастрофически не хватает моего шкафа и моей кровати. А еще знаешь, кажется, по подруге своей скучаю… – хитро улыбнулась лиса Светлана.
– Да неужели? – усмехнулась я.
Светка закатила глаза и шутливо толкнула меня плечом в плечо.
– Посмотрим фильм, закажем пиццу, посекретничаем, да?
– Ага, если я не вырублюсь сразу же, как переступлю порог.
– Ты уж держись.
– Из последних сил, – вздохнула
После обеда у меня осталось всего пара номеров, и в одном из них меня и поймала Доминика Демьяновна. Высунула свой носик из-за угла и, улыбнувшись, заявила:
– Я плишла!
А я уже успела удивиться, почему это середина дня, а светлая макушка до сих пор не появилась на горизонте? Удивиться и расстроиться, а потом еще и разозлиться на себя. Правда, теперь вот дочку Демьяна увидела, и внутри снова что-то предательски защекотало. Зашевелилось. И воспоминания вчерашнего вечера, к сожалению, ярко нахлынули. А сонливость как рукой сняло. Тем более после того, как из-за угла, на манер Доминики, высунулась в шляпке рыжая макушка не менее шкодной представительницы семейства Нагорных:
– Деточка? – улыбнулась Флоренция. – Скучала?
– Безмерно! – хохотнула я.
Честно? С трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. Нике я была рада безумно! А вот Флоренцию с ее “играми” до сих пор хочется хорошенько… обматерить.
– Добро утро.
– Уже день, – заметила тетушка Фло. – Ты сильно занята, милочка?
– Работаю, – нахмурилась я, обводя руками свой разбросанный по номеру инвентарь. Будто это не очевидно!
– Значит, не сильно, – выдала потрясающее умозаключение Флоренция, – тогда оставлю Никусю с тобой.
– Эм…
– Десять минут, и я вернусь.
– Флоренция! У меня начальница… – но мой возмущенный вопль улетел в никуда. Старушка, обладающая удивительной для своего возраста прытью, уже ускакала. Ей было совершенно неинтересно, что застукай меня Наталья Леонидовна без дела, да еще и с посторонним ребенком в номере – точно голову снимет с плеч.
Мы с Никой переглянулись.
– Я соскучилась, – влетела в номер мартышка, бросаясь ко мне обниматься. Я отложила швабру и поймала ее на руки, прижимая к себе и довольно-довольно улыбаясь.
Наташка? Фигня! И почему мне так тепло внутри, когда это солнышко рядом? И улыбаться хочется просто так, без причины? Я вот даже в щечку румяную ее чмокнула. Машинально. Ох, Анфиса, плохо ваша дружба закончится...
– Как твои дела? – спросила я, ставя малышку обратно на ноги.
– Холошо, а твои?
– Прекрасно.
Я ненароком обратила внимание, что дочурка Демьяна сегодня как положено заплетена. На голове две забавных кральки и никаких тебе петухов и хитросплетений.
– Кто тебя заплетал?
– Бабуля.
– Красиво!
– Угу, – махнула головой
Что за вопрос такой… интересный?
– Эм… не-е-ет, – протянула я.
Мелочь деловито обошла номер и остановилась около тележки, на которой стояло все то же злосчастное ведро с букетом.
– О-о-о, – округлились глазки Доминики, сфокусировавшись на ромашках. Девчушка залезла на кровать и большими восхищенными глазами уставилась на цветы. Осторожно уткнувшись носиком в букет, разулыбалась.
– Нравится? – улыбнулась я, зараженная восторгом ребенка, чувствуя легкую гордость за Бадди.
– Угу. Класивые-е-е!
– Это мне Бадди подарил, – подмигнула я, – помнишь того друга? С которым я вчера была в кино?
Ника замерла. Убрала руки от цветов и спрятала их за спину. Задумчиво поджала губки и прямо, как серьезный взрослый человечек, подняла на меня свои серо-голубые большие глаза.
Мне стало не по себе. Радость улетучилась, когда я увидела, как быстро поменялось выражение лица малышки. Детские эмоции, они ведь совсем прямолинейны. И сейчас Ника явно была… обижена? А еще расстроена и слегка растеряна.
Что происходит?
– Длуг? – немного погодя тихонько переспросил ребенок.
– Да, друг…
– Подалил?
– Прислал. С курьером, – зачем-то пояснила я. И отчего-то чем дальше, тем больше начинала в этом сомневаться. В том, что это был тот самый “друг”.
Сердце сжалось в тисках, когда губки малышки надулись.
– Ты же знаешь, кто такие курьеры, да? – попыталась я разрядить обстановку.
– Знаю, – вздохнула Доминика, спускаясь с кровати. – Ладно, я, навелное, поду.
– К-куда ты пойдешь? – испуганно спросила я, искренне не понимая, чем я могла так сильно обидеть ребенка, что он от меня сбегает.
– Папуля сказал, стобы мы с бабулей не выходили из номела. Поду в номел, – тихонько прошептала Доминика.
– Ника, – попыталась я остановить ребенка, но тут, как назло, зазвонил телефон.
Бадди.
– Доминика, подожди, ладно? – прошу я, поглядывая на экран. – Я сейчас отвечу Бадди и потом сама провожу тебя до номера, хорошо? – торопливо протараторила, притормаживая ребенка за капюшон кофты уже на выходе.
Юркая, однако, мелочь! И шустрая. Когда только успела своими маленькими ножками просеменить к дверям?
– Я поду, – запротестовала Ника. – Мне надо пойти в номел. Папочка будет лугаться.
– Всего минуточку, сладкая! – буквально взмолилась я в отчаянии. Телефон продолжал трезвонить, раздражая. А Ника переминаться с ноги на ногу, кусая губки. Она была явно в смятении и расстроена. И мне такая резкая смена настроения у малышки не нравилась от слова совсем, но воспитатель из меня был никудышный.