Неугасимый огонь
Шрифт:
– Тебя разнесло, как свинью, какой теперь из тебя толк? Вставай, мы едем в Севилью.
Поездка заняла три недели. К концу октября они добрались до Трианы. Пако, едва они приехали, сразу же направился к Зокали.
– Вот она, твоя лентяйка, толку от нее никакого. И выкуп за нее был надувательством.
Зокали взглянул на огромный живот Софьи.
– Она ведь не бесплодна и ты не можешь с ней развестись.
– А я и не говорю про развод. Через пару недель она родит мне сына, а пока кормить ее – это твоя забота. Отдашь мне ее тогда, – когда родится сын.
Фанта искренне обрадовалась, увидев Софью вновь. Впервые, когда остальные работали, Софья могла отдыхать. Фанта потчевала будущую мать разными укрепляющими снадобьями и лучшей едой, при этом приговаривая: «это для блага сыночка». Каждый вечер Фанта приносила Софье что-нибудь вкусненькое. Никто иной, даже Зокали, ничего подобного от Фанты не получали. Терезита была в положении тоже, но не на сносях. В положении «королевы» находилась лишь Софья.
Сновидения одолевали ее теперь как никогда раньше. Что ни ночь Софья видела во сне какие-то белые или черные образы, странные узоры, чередование света и тьмы, слышала странную и непонятную музыку. Когда она просыпалась, то ничего не помнила. Как она ни старалась восстановить в памяти хоть что-то из увиденного во сне, ей это не удавалось. Сновидения лишали ее покоя, пугали ее. Софья превратилась в нервную и беспокойную женщину.
– Успокойся, – старалась как могла помочь ей Фанта. – Ну что ты мечешься, как зверь в клетке? Это плохо для ребенка, подумай о нем.
Но успокоиться Софья не могла.
– Погадай на меня, – настаивала она, – какое будущее мне выпадет, Фанта.
Фанта, как и много раз до этого, отказывалась. Но как-то раз она вдруг согласилась, Эта чужачка, все-таки, ее единственная дочь. Она водрузила на стол свечу и стала раскладывать своими узловатыми пальцами карты. Сначала она выложила семь карт мастью вверх, затем снизу положила еще две. С минуту Фанта изучала их, затем перенесла вниз две карты из верхнего ряда, добавила к ним еще две из колоды после этого, наконец, удовлетворенно кивнула.
– Когда ты будешь рожать ребенка, демонов не будет. Роды пройдут хорошо. Ребенок будет здоровый.
– Слава Богу, – Софья пересела поближе к ней на скамейку у стены.
Она сидела в кружке желтоватого света от свечи.
– Это будет сын?
Фанта покачала головой.
– Не могу тебе этого сказать. Не знаю. Карты ведь не все говорят.
Сотни раз Софья собственными ушами слышала, как Фанта клялась чужачкам, что у них родится сын. Она знала, что Фанта лишь делала вид, что гадает. Но на этот раз все выглядело по-настоящему: она ведь призналась в ограниченности своих возможностей.
– Ну, а потом? Что будет потом, когда ребенок появится на свет?
Фанта снова перетасовала карты, разложила их уже в другом порядке: теперь пять карт лежали в верхнем ряду и пять в нижнем.
– Смотри: рыба без хвоста – дальняя дорога.
Софья вспомнила прошлую поездку по бесчисленным постоялым дворам.
– Такая, как прошлым летом?
– Этого я тебе тоже не могу сказать. Но я вижу здесь одноглазую
– Что это было? Что ты видела? – принялась расспрашивать ее Софья. Она сидела, подавшись вперед, освещаемая мерцавшей от ее движения свечой. – Фанта, ну скажи мне.
– Я тебе рассказала все, что показали мне карты, – упиралась старуха. – Легкие роды, хорошее дитя, не приставай ко мне, как эти дурочки, которые ничего не понимают.
Софья хотела еще что-то сказать, но в этот момент почувствовала сильные боли в низу живота. По ее юбке расползалось мокрое пятно. Фанта перехватила ее взгляд и удовлетворенно хмыкнула: «Вот и время пришло».
– У тебя роды первые и они будут тяжелыми, – говорила Фанта, – но ты должна выдержать.
На какое-то время Софья погрузилась в состояние полусна. Вероятно на нее действовали снадобья, которые ей давала Фанта. Но позже роженица перестала их принимать.
– Теперь ты должна попыхтеть, – наставляла ее Фанта, – выталкивай ребенка на свет божий, нечего спать.
Фанте и Софье помогали две женщины. Исходящую криком будущую мать поместили в угол пещеры. Софья сама не раз была свидетельницей подобных сцен. О проходящих родах знал весь табор, но многие делали вид, что не замечают происходящего и не слышат криков.
«Ах, не обращай внимания», – десятки раз приходилось слышать Софье эти слова из уст Фанты, когда в таборе рожала какая-нибудь женщина. «Нельзя привлекать демонов. Они слетятся и поставят на ребенке свою отметину».
Желающих пригласить демонов на роды Софье не нашлось. Даже Терезита боялась сглазить ее. Софья, извиваясь всем телом, пыталась нащупать хоть какую-то опору на каменистом полу. По обе стороны от нее стояли женщины, державшие ей руки. Фанта склонилась у ног роженицы, помогая расставить их как можно шире.
– Толкай его что есть сил! Напрягись! Пихай! Еще немного, ну! Уже пошла головка!
Софья кричала и изгибалась всем телом. Оно у нее будто горело в огне. Ощущение было такое, что тебя раздирают на несколько частей. «Еще! Еще толкай!»
Обессиленная, Софья лежала пластом, сконцентрировав всю энергию на боли. Схватки продолжались, казалось, им не будет конца и Софья готова была умереть, лишь бы избавиться от этих мук.
Победный крик Фанты – последнее, что Софья услышала прежде, чем потерять сознание.
Она пришла в себя, лежа на соломенном тюфяке на полу, там, где спала в течение последних недель.
– Девочка, – сообщила ей Фанта, подавая ей прямо в руки какой-то сверток. – Ничего, сына родишь в следующий раз. Слава Богу, девочка здорова.
Софья обвила руками драгоценную ношу и прижала ее к себе. Она уже порывалась приложить девочку к груди, но Фанта улыбнулась и покачала головой.
– Сейчас еще нет, молока у тебя какое-то время не будет, а потом, когда она проголодается и ты будешь готова, – Фанта поправила простыню на тюфяке, делая вид, что полностью поглощена этим занятием, не глядя на Софью, спросила: