Неугасимый огонь

Токтаев Евгений Игоревич

– Спокойно, ребята. Они бьют в белый свет.

Ранеб рассказывал, что в битве при Тире македоняне не использовали зажигательных снарядов. Они быстро учатся.

После первого выстрела машины македонян долго молчали. Ранефер тоже ждал. Хотя Ипи подтвердил главенство в этом бою Нимаатра, но тот право первого выстрела все же оставил за Верховным Хранителем, первым лучником Священной Земли.

Ипи ждал. Македоняне приближались. Уже было видно, как размеренно взмахивают весла, ни одно не идёт криво. Отличная выучка.

Головная гептера выплюнула ещё один снаряд. Перелёт. Вероятно, корабль подбросило набегающей волной. Ладьи

ремту так не раскачивает по килю [60] .

Пора. Плечи пары новейших луков "абу-хеви" [61] , закреплённых на одной тяжёлой балке, заскрипели от напряжения. Двое стрелков изготовились для спуска, пока Ипи выцеливал. Наконец, он поднял руку. К трубкам двух чаш неугасимого огня, уже уложенных в подбитые кожей выемки, поднесли лучины. Вспыхнуло искристое пламя. Ипи прикрыл глаза и махнул рукой, почувствовав, как вздрагивает орудие, как распрямляются плечи – по две пары малых, установленных поперечно, и основных продольных тяжёлых рессор.

60

Использование в египетских кораблях мощной киль-балки, иногда – с вкладным килем, форма носовой части, отношение осадки к ширине и мидель корпуса, позволяли уменьшить бортовую и килевую качку. Широкомногорядные греческие полиеры были плоскодонными, с едва намеченным килем. Их качало сильнее.

61

"Абу-хеви" – "слоновий удар".

Два снаряда, оставляя за собой дымный след, устремились к головному кораблю эллинов. Бронза рессор запела песню смерти. Зазвучали команды на других ладьях. Вступали все новые и новые инструменты, творя страшную музыку, грозный гимн, сопровождавший полет огня.

Дымные следы один за другим таяли в ослепительной небесной синеве.

– Попали! – раздался чей-то крик.

Над бортом гептеры взметнулся язык пламени.

– Всё-таки в палубу, – сказал Ранефер, не открывая глаз, и приказал, – на два пальца выше.

Для стрельбы по приближающейся цели станину осадного лука надо постоянно поднимать, при этом опускается жёлоб-направляющая по которой скользит чаша с огнём.

Следующий снаряд проломил крышу галереи гребцов, и разлил огонь в её чреве.

– Вот так.

Вокруг радостные возгласы, прославления Нетеру. Ранефер не слышал их. Мыслями он был там, где люди корчились в огне, вычеркнутые из жизни его волей.

Все осадные луки "Мерит-Ра", "Прекраснейшей" и "Ужаса нечестивцев" били по головному кораблю противника. Не так-то просто попасть в движущееся судно. Множество снарядов исчезло в волнах. Некоторые, разбившись о борта, разливали огонь по ним и по вспененной поверхности воды. Неугасимый огонь.

Пожар на "Талосе" распространился столь стремительно, что Филота попросту оцепенел от неожиданности. Архинаварх стоял на корме, возле педалиона, и остановившимся взором смотрел, как матросы пытаются забить кожами пламя в носовой части палубы. В его расширившихся зрачках метались размытые тени, отражения обезумевших от боли и ужаса людей.

"Боги, так быстро..."

Пожар внутри галереи погнал гребцов правого борта наверх. Весла в беспорядке бессильно рухнули в воду. Келевст

катался по проходу, царапая скрюченными пальцами выжженные глазницы и жутко орал. Гребцы другого борта, словно во сне, не понимая, что творят, сделали ещё несколько гребков, прежде чем опомнились. Но "Талос" уже успел развернуться, подставив египтянам левый борт, куда не замедлили обрушиться чаши с огнём. Теперь гибнущий "Трижды гигант" представлял собой великолепную мишень.

Медный воин Гефеста, мощью которого так гордился Филота, был обречён.

К архинаварху подскочил Никанор, встряхнул брата за плечи.

– Филота, очнись! Они стреляют только по нам! Смотри!

Филота вздрогнул, посмотрел направо, налево. Его корабли опасливо обходили плавучий костёр, в который превратился "Талос". Они были невредимы. Пока.

– Они хотят обезглавить нас! Надо оставить "Талос", пусть добивают, его не спасти!

– Да, – окончательно очнулся архинаварх, – всем, кто ещё жив, уходить. Пусть прыгают в воду.

А куда ещё? Когда вокруг разверзаются огненные глубины Тартара, и приказа никто ждать не станет. Матросы, гребцы и воины прыгали за борт. Но только совсем бессовестные и никудышные люди оставляют товарищей в беде. Род человеческий хотя и не в силах очиститься от таких, но все же доблесть и честь ещё что-то значат в сердцах многих. На выручку "Талосу" спешил его собрат "Аластор", которым командовал киприот царского рода, триерарх Пасистрат.

Ранефер с удовлетворением наблюдал за гибелью "Талоса".

– Хватит с него. Теперь распределить огонь по всем желающим.

Вовремя. Желающие, приметив, что египтяне заняты "Трижды гигантом", ускорились, стремясь добраться до врага как можно быстрее. Чтобы избежать раздуваемого ветром ревущего пламени, им пришлось маневрировать, это сбивало прицел массивных палинтонов. Ворочать их тяжело, а точность просто никакая. Египтяне несли урон лишь от редких случайных попаданий, тогда как их надёжные "абу-хеви", лишённые волосяных торсионов, натяжение которых постоянно ослабевает от сырости, с близкого расстояния били без промаха.

Задымились "Атропа" и "Киприда". Появился высокий язык пламени над бортом "Халкотавра". Ослеплённый гигант "Полифем" неуклюже "целился" в промежуток между двумя египетскими ладьями. Кормчий его ничего не видел – весь корабль окутал густой непроницаемый чёрный дым. Ударный отряд Филоты приходил в полное расстройство.

Архинаварх с братом спустились в спасительную лодку. Гребцы торопливо оттолкнулись от борта "Талоса". Было трудно дышать, все вокруг окутано дымом. Лодка спешно заскользила к "Аластору" прямо по головам барахтающихся в воде моряков. Они тянули руки к своим товарищам, умоляя о помощи, слали проклятья, пытались уцепиться за борта. Гребцы, стуча зубами от страха, били вёслами по воде, на поверхности которой расползались бесформенные красные пятна.

– Филота, не бросай нас! – захлёбываясь, кричали тонущие моряки.

– Братья, помогите!

– Будь ты проклят, Филота!

С лицом белее выгоревшего на солнце льна, сын Пармениона поднялся на борт "Аластора", где его встретил мрачный Пасистрат.

– "Халкотавр" горит, – доложил он, – а "Полифем" тонет. Больше ничего не видно. Где Пнитагор, понятия не имею. Все уже прошли дальше. Я даже ближайшие корабли разглядеть не могу, мы как в Тартар провалились.

– П...почему тонет "Полифем"? – пробормотал Филота, – я видел, он тоже сильно дымил.