Неугомонная блондинка
Шрифт:
– Верю. Так, значит, полиция сообщила Эжени год выпуска гранаты, но не нашла ни следа нападавшего?
Ривендейл пожал плечами:
– Честно говоря, не знаю. Я не очень интересовался. Разглядывал Буше и ту прелестную миниатюру Сарагосы. Видел? «Галисийский полдень».
– Это где девчонка сидит у окна, а позади нее торчит престарелая мамаша? Возле нее так все и толпились, а я вот не понял: чего в ней эротического?
Джереми покровительственно усмехнулся:
– Хороший ты малый, Рик, но малость темноват для подобных сборищ. Галисия – это испанская провинция, славившаяся своими борделями и проститутками.
Рик ошеломленно посмотрел в сторону небольшой картины, возле которой в данной момент спорили о чем-то два вполне приличных старичка.
– Это что же… здесь все только об одном, да? Ну дед, ну дает…
Джереми усмехнулся.
– Роже Бопертюи считал, что секс – главный двигатель человечества. В чем-то он прав. Жаль, что он не сумел убедить в этом же Лидию.
– Ривендейл, ты поаккуратнее…
Джереми посмотрел на Рика уже без улыбки, даже с грустью:
– Я вовсе не хочу оскорбить твою бабушку, Рик. Напротив, я отношусь к ней с большим и искренним уважением. Однако в том, что случилось, виновата и она.
– Ну в принципе я тоже думаю, что она могла бы и попробовать удержать деда…
– Удержать Роже не смог бы и Голиаф, сидящий за рулем трактора. Дело не в этом. Просто… Шовинизм это или нет, но женщинам не стоит заниматься мужскими делами. Бизнесом. Благосостоянием семьи. Принятием решений. Иначе он рискуют остаться в одиночестве, а это противно природе.
Рик прищурился:
– Ты о чем это сейчас?
– Возможно, это не мое дело, но… если ты действительно испытываешь к Келли Джонс некие чувства, не позволяй ей самой принимать решения. Ты же мужчина, Рик. Реши за нее.
С этими словами пластический хирург быстро и крепко стиснул предплечье Рика и отошел, оставив того в глубокой задумчивости.
Прежде чем начать решать, требовалось еще и сообразить, что именно, поэтому Рик Моретти дал увлечь себя в танце совсем другой женщине, не Келли Джонс.
Женщина эта была вполне себе ничего, принадлежала к хорошей семье, по возрасту вполне годилась Рику в возлюбленные, но мы вынуждены признать, что к нашей истории эта прекрасная во всех отношениях женщина никакого касательства иметь не будет. Потому и упоминание о том, что ее звали Лора Палмер, является всего лишь данью уважения к женщинам вообще. Не берите в голову!
Рик плавно покачивался в танце, Лора Палмер мило щебетала где-то в районе его ключиц, а сам Рик напряженно размышлял.
История его отношений с женским полом насчитывала два десятка более или менее вдребезги разбитых девичьих сердец и даже пару-тройку испорченных репутаций, но все же ничего серьезного. Иными словами, женщин Рик знал, любил, спал с ними, но никогда и ни с одной не мечтал провести не то что пятьдесят лет, а даже и полную неделю. Максимум, на что его хватило в глубокой юности, – пять дней в маленьком отеле на берегу моря. Рику тогда было двадцать три, он недавно вернулся из армии, а побережье близ Бари даже каменную статую настроит на романтический лад. Ту барышню звали вполне в духе тогдашнего настроения – Джульетта – и родом она была… ну ладно, не из Вероны. Из Бриндизи. Или не из Бриндизи?
И вот
Он не то чтобы испытывал отвращение к семейной жизни, нет. Наоборот, его собственная семья приучила Рика к мысли, что все семьи в принципе, наверное, счастливы и любят друг друга. Он с детства и до сих пор видел, какой любовью горят огненные глаза его отца, Франко Моретти, когда он смотрит на свою жену Кьяру, мать Рика, Клер… Рик прекрасно помнил, как они с мамой ходили на все матчи отца и как неистовый Франко после каждого забитого гола несся к трибуне, на которой сидели его жена и маленький сын, последние несколько метров проезжал на коленях и яростно целовал свой большой палец, посылая воздушный поцелуй своей единственной женщине…
И никакой психологической травмы не мог ему нанести уход деда Роже от бабушки Лидии, потому что формально они так и не развелись, к бурным истерикам бабушка склонна не была, а новая женщина деда, Эжени Деверо, оказалась веселой, неугомонной и обаятельной хулиганкой.
Таким образом, ничто, то есть абсолютно ничто со стороны не могло отвратить Рика Моретти от брака или, по крайней мере, полноценного и продолжительного романа с какой-нибудь хорошей женщиной. И все же впервые с его губ сорвались слова о пятидесяти годах совместной жизни – пусть отчасти это было шуткой, но ведь всем известно, что в каждой шутке есть только доля шутки…
Музыка закончилась, и Лора Палмер с недоумением подергала Рика за руку. Молодой человек посмотрел на нее абсолютно ничего не выражающим взглядом – и откланялся, продолжая размышлять.
Келли Джонс, Страшила Джонс, Чудо В Перьях, Железные Зубки – примерно так они с Итаном ее звали в детстве. Выросла красавицей, что правда, то правда. Золотые локоны в сочетании с зелеными глазами, да еще и умопомрачительная фигура – Келли Джонс была настоящей королевой. К тому же с ней приятно разговаривать – они знают друг друга с детства, и не надо подыскивать слова…
Эжени Деверо сердито стукнула Рика сухоньким кулачком в грудь.
– Рик! Объясни мне, куда это ты плетешься с полуоткрытым ртом и осоловелым взглядом, в то время как твоя подопечная только что удалилась в самую темную часть сада с подозрительным голодранцем?
– А? Да. Нет. Это не голодранец, Эжени, это известный телеведущий. У него почти десять миллионов и стабильный рейтинг. Между нами говоря, я бы не подпустил к нему ни одно создание дамского пола, но не думаю, что здесь он посягнет на честь Келли.
– Ты как-то легкомысленно относишься к своему заданию! Если преступник – этот самый телеведущий…
Рик окончательно пришел в себя и уставился на маленькую и сердитую Эжени Деверо.
– Мы же знаем, что преступник настроен против выставки, Эжени! Эротическое искусство оскорбляет его пуританские взгляды. Оливера Пратта оскорбить невозможно. Разве можно обидеть плевательницу, плюнув в нее? Или писсуар, на…
– Достаточно, юный Моретти! У тебя прекрасный ассоциативный ряд, но слишком много экспрессии. Франко римлянин, верно?