Неугомонный эльф
Шрифт:
— Нет, — быстро сказала девушка. — Так коряво написано. Я и половины букв не разберу!
На самом деле она довольно бегло прочла то, что там было написано, и ей совершенно не понравился текст. Впрочем, оставалась призрачная надежда, что она ошиблась, ведь человеческий язык делился на несколько диалектов: северный, западный, южный, восточный и срединный. Они довольно сильно отличались друг от друга, и если житель Великой Паннории еще мог кое-как понять выходца из Вольного Княжества Ирматул, то уже уроженцы Геронты, западного государства, едва могли разобрать, о чем толкует ирматулец. Выросшая и учившаяся читать по
Она переглянулась с Фрозинтаром, и по тому, как сдвинул брови драур, догадалась, что бывший наемник тоже прочел, что там написано. И его терзают аналогичные чувства.
— Ну что там?! — дисциплинированно оставаясь на приличном расстоянии, крикнул Карадор. Неугомонный эльф уже несколько минут не был в центре общего внимания и очень по этому поводу переживал. — Что, читать никто не умеет? Или почерк неразборчивый? Давайте я…
— Нет! — воскликнула Тара, живо представив себе, что опять придется дышать этой вонью, и выпалила не задумываясь: — Если вам дорога жизнь, держитесь подальше от этого места!
Именно так девушка прочла и перевела нацарапанную на бересте фразу, но Карадор понял ее по-своему.
— Ах так? Злые вы! — надулся он. — Уйду я от вас… Буду жить где-нибудь в пещерке, питаться медом и акридами…
— Нет! — воскликнул и Фрозинтар. — Идиот… Просто тут так написано.
— Точно? — прищурился эльф.
— Точнее не бывает! И посему мы сворачиваем…
— Ура! Приключение!
— …и едем в объезд, — бывший наемник как ни в чем не бывало указал на торную дорогу. — Здесь явно короткая дорога, но на ней опасно. Вот и придумали объезд.
— Для идиотов! — с умным видом заявил Карадор. — И ежу понятно, что это и есть ловушка. Она рассчитана на то, что все поверят надписи и свернут с дороги. И попадут прямо в разбойничью засаду!
— А почему именно к разбойникам? — спросил Асатор. Простреленное запястье уже подживало, но рыцарь все равно опасался сражаться правой рукой. Просто чудо, что арбалетный болт не задел кость.
— Ну не знаю, — пожал плечами неугомонный эльф. — Подумалось… Ладно, поехали уже. Чего боитесь? Я же с вами!
Фрозинтар и Асатор переглянулись. В свете всех последних событий это заявление не обнадеживало, а пугало.
И тем не менее драур первым тронул коня, выбирая дорогу.
— Эй, вы куда? — тут же раздался вопль Карадора. — Прямо надо ехать!
— В объезд безопаснее! — отрезал бывший наемник. — У нас трое… нет, даже четверо — не бойцы. Если что — мне опять за всех отдуваться?
— А как же я?
— А тебе достаточно просто встать с наветренной стороны — и противники сами сдадутся. Хватит болтать! Я выбираю безопасный…
Тара тихо буркнула себе под нос коротенькое словечко. Драур и ухом не повел, а вот Льор, случившийся рядом, покраснел.
Ворот натужно скрипел, и платформа ползла вниз с максимальной скоростью, на которую была способна. Если бы было можно, он сиганул бы в шахту просто так, но беда в том, что падать пришлось бы с очень большой высоты. Тут не поможет Сила Гор — не успеешь сосредоточиться, чтобы договориться с камнями, как разобьешься о них в лепешку. Греко приплясывал от нетерпения, и, стоило показаться нужному уровню, спрыгнул
Часовые-альфары вскинули копья:
— Кто?.. А, — один из них узнал Греко, — ты чего тут забыл? Нападение, что ли?
— Нет, — отряхнув ладони, гном вытер их о штаны, — но мне срочно нужно увидеть Старейших!
Ему еще что-то пытались сказать, но он уже сорвался с места и помчался вдаль.
Один из трех жилых уровней — всего их было девять — был изначально предназначен для того, чтобы поражать обитателей поверхности. Здесь были просторные пещеры, где никакие факелы не могли разогнать тьму по углам и осветить потолок. Здесь были длинные галереи, где стройными рядами высились колонны в три обхвата, здесь витые лестницы, словно змеи или лианы тропического леса, вели по всем направлениям, а полы были выложены причудливой мозаикой. Огромные пещеры-залы соседствовали с небольшими каморками, а широкие проходы вели к берегам подземных озер или прямиком к разломам, глубину которых знали лишь те, кто упал вниз. Без проводника тут легче легкого было заблудиться и свернуть не туда. Даже прибывающие с других жилых уровней альфары, случалось, терялись в этих пещерах. Что уж говорить о врагах!
Греко не относился ни к тем ни к другим, но все равно, задумавшись, проскочил нужный поворот и был вынужден вернуться.
Его путь завершился в просторной галерее, где было шесть рядов колонн по полторы сотни штук в ряду. Расстояние между рядами равнялось пятидесяти гномьим шагам, а между отдельными колоннами в ряду — тридцати. Тут и там виднелись огни факелов, в обязанности специальных рабочих входило день-деньской ходить по таким пещерам и галереям и менять погасшие факелы на новые или доливать масло и нефть в светильники.
Здесь Греко умерил свой бег — негоже предстать перед Старейшими запыхавшимся, как простой мальчишка. И к часовым, замершим перед высокими, в три гномьих роста, дверями, он подошел чеканным ровным шагом. И не удивился тому, что копья с коротким стуком скрестились перед его бородой.
— Куда? Зачем?
— К Старейшим, — ответил Греко. — Срочное дело.
— Жди здесь.
Один часовой остался на посту, второй прошмыгнул через низкую дверку сбоку. Было слышно, как он задвинул за собой засов.
Греко не особенно удивился. Он заложил руки за спину и стал осматриваться по сторонам. Несколько сотен поворотов [19] он не был здесь. И тут ничего не изменилось. Даже, кажется, те же комья пыли валяются по углам.
Он не слышал шагов, но сумел не вздрогнуть и ничем не выдать себя, когда услышал натужный скрип отворяемой створки. Обернулся медленно, с достоинством, взглянув на невысокого — даже по меркам их народа — альфара с бережно расчесанной и уложенной волосок к волоску бородой. Одет он был во все белое. На плечах — шкура пещерного волка.
19
Темные альфары меряют время «поворотами» — в каждой пещере есть огромные часы, похожие на песочные. По мере того как пересыпается песок из верхней половины в нижнюю, их переворачивают. Два «поворота» — одни сутки, которые таким образом делятся строго пополам — на время работы и время отдыха.