Неукротимая любовь
Шрифт:
Она вспомнила, как много лет назад Гилли говорила о траве прощения. Фортуна не могла сейчас вспомнить, что это была за трава, но чувствовала, что именно она и нужна была сейчас маркизу — трава прощения, которая унесла бы прочь его тоску, его желчность и ненависть и подарила бы ему покой и счастье.
— Господи, подскажи, как мне помочь ему, — шептала Фортуна, — подскажи, что надо сделать.
Ей вдруг почудилось, что ее молитва вспорхнула, словно птичка, и полетела над
Неожиданно до ее ушей донесся шорох крыльев, и она увидела, что на подоконник приземлилась белая голубка. Она села, совсем не боясь Фортуны, и, наклоняя свою головку сначала в одну, а потом в другую сторону, глядела на девушку своими круглыми глазами-бусинками.
— Это знак свыше, что мои молитвы будут услышаны, — решила Фортуна.
Голубка расправила крылья. Снежно-белая на фоне зелени деревьев, она взмыла в небо и исчезла в лучах заходящего солнца.
— Мне будет указан способ излечения маркиза, я уверена в этом, — вскричала Фортуна.
Служанки принесли в ее комнату ванну, наполненную водой с розовым маслом, и, искупавшись, она вытерлась полотенцем, благоухавшим лавандой.
Затем она надела зеленое платье, обшитое по вороту и манжетам крошечными кружевными оборками, схваченными маленькими бантиками из зеленого бархата, и спустилась вниз.
Она думала, что маркиз еще переодевается, но он уже ждал ее в салоне.
Когда она вошла, он встал из-за стола, за которым что-то писал, и она увидела, что он одет в превосходно сшитый сюртук из изумрудно-зеленого атласа, сидевший на нем как влитой.
— Мы с вами похожи на лесных духов, — воскликнула Фортуна. — Неужели вы знали, что я тоже надену зеленое?
— Понятия не имел, — ответил маркиз. — Вы выбирали платье по своему вкусу. И хочу заметить, что в этом наряде вы просто неотразимы.
Фортуна склонилась перед ним в реверансе.
— Благодарю за комплимент, — сказала она, — но будьте осторожны — ваши похвалы могут вскружить мне голову.
— Неужели это возможно? — спросил маркиз.
— Я шучу, — ответила Фортуна. — Я очень хорошо знаю свой недостатки, даже когда вы мне на них и не указываете.
— Да я в ваших глазах просто людоед, — произнес маркиз с лукавым огоньком в глазах.
— Так ведь в замках только людоеды и живут! — сказала Фортуна, глядя на него из-под опущенных ресниц. — Но если верить сказкам, людоеды всегда неравнодушны к молодым хорошеньким девушкам.
Маркиз рассмеялся.
— Не могу поверить, чтобы Гилли давала
Он произнес эти слова таким тоном, что сердце Фортуны забилось от радости.
«Я должна заставить его смеяться, — подумала она. — Нельзя допускать, чтобы он снова погрузился в свою тоску… и начал вспоминать прошлое.
— Не выпить ли нам по бокалу вина, пока не прибыли гости? — спросил он, потом добавил: — Да, я забыл, что вы не любите вино.
— Я выпью немного, если вам этого хочется, — сказала Фортуна. — Джентльмены ведь не любят пить в одиночку.
— Откуда вы это знаете? — спросил маркиз. — Или это еще одна аксиома, почерпнутая вами из книг?
— Нет, я додумалась до этого сама, — ответила Фортуна. — Мне кажется, что большинству людей, если они, конечно, не обманывают себя, приятнее делать разные вещи в компании себе подобных. Если человек добился успеха и никто его не поздравил, он чувствует себя ужасно одиноко. И особенно если он потерпел неудачу и никто ему не посочувствовал.
— Что касается меня, то я предпочитаю одиночество, — твердо заявил маркиз.
— Это неправда, — возразила Фортуна. — Вы бы не получили сегодня такого удовольствия от езды верхом, если бы я не поехала с вами. И хотя ваша светлость не захочет этого признать, но я уверена, что вы с удовольствием показывали мне свой замок и рассказывали о своих детских проделках. — Она помолчала. — Неужели во время нашей совместной прогулки не было ни одной минуты, когда бы вы почувствовали себя счастливым?
Маркиз отвел взгляд от ее умоляющих глаз.
— У вас на все готов ответ, — в раздражении произнес он.
— Какой тогда смысл разговаривать со мной, если бы я не знала, что ответить? — спросила Фортуна. — Вам не нравится, что я слишком много говорю, но в противном случае вы бы стали жаловаться, что со мной чертовски скучно.
Маркиз откинул назад голову и захохотал.
— Вы неисправимы! — воскликнул он.
В этот момент появился лакей с подносом, на котором стояли стакан вина и бокал, наполненный какой-то жидкостью. Маркиз посмотрел на нее с подозрением.
— Что это? — спросил он.
— Персиковый сок для мисс Фортуны, — ответил лакей. — Мистер Бейтсон подумал, что юная леди предпочтет вину сок.
— Как мило с его стороны! — воскликнула Фортуна.
— Еще один пример заботливости моих слуг, — заметил маркиз, подняв брови.
— Они все очень любили Гилли, — просто произнесла Фортуна. — И ко мне отнеслись с большой добротой.
— А разве я отнесся к вам по-другому?