Неукротимый голод
Шрифт:
— Невозможно, — пророкотал он.
Она не знала, как и почему он так на нее действовал, но Драккал полностью обезоруживал ее, когда был таким. Бластеры и ножи, которые она носила, были бесполезны против его слов. Они не могли защитить ее от того, как он смотрел на нее, как обращался с ней, как будто она действительно что-то значила. Она не привыкла к подобному флирту. В этом была грубая сексуальность — Драккал никогда не пытался этого скрывать, — но это было построено на фундаменте, настолько искреннем и заботливом, что часть ее разума все еще не могла поверить в то, что это реально.
Жар залил ее щеки.
—
— Через минуту. Пока не готов поделиться тобой.
— Поделиться?
Драккал кивнул.
— Команда жаждет познакомиться с тобой.
Все, что Шей могла делать, это наблюдать, как Драккал поднес руку к ее лицу и прижал ладонь к ее щеке. Шей потерлась о его мягкий мех. Хотя действие напомнило ей кошку, оставляющую на чем-то свой запах — метящую свою территорию, свою собственность, — в этом было что-то глубоко возбуждающее, что еще больше разожгло жар внутри нее. Она не смогла остановить одну из своих прежних мыслей, которая снова всплыла на поверхность.
Было бы так плохо принадлежать ему?
— Ты ведь понимаешь, что я не приняла твое другое предложение, верно? — спросила она, слегка задыхаясь. Она сказала себе, что это из-за ее беременности, а не потому, что Драккал заставлял ее сердце трепетать. И все же она не оттолкнула его руку.
Драккал опустил левую руку и обхватил поясницу Шей, под курткой, притягивая ее ближе. Она положила свободную руку на его протез. Какое-то время они стояли, не сводя глаз друг с друга, как будто собирались начать медленный, чувственный танец, и сердце Шей бешено колотилось в предвкушении. Ей следовало отстраниться. Следовало остановить это. Но когда он наклонил голову и коснулся губами линии ее подбородка, она откинула голову в сторону, позволяя ему добраться до своей шеи.
Опустив руку, Драккал положил правую ладонь ей на бедро и провел щекой и ртом по ее шее и плечу, его мех был мягким и колючим, отчего по ее коже пробежали мурашки. Она сжала руки, погрузив пальцы одной в мех, а другой прижимаясь к теплому металлу. У нее перехватило дыхание. Жидкое тепло разлилось между ее бедер, и она прильнула к нему, наслаждаясь легкими уколами когтей сквозь одежду, когда он крепче прижал ее к себе.
— Пока, — промурлыкал Драккал, его голос вибрировал в ней через его мощную грудь. — И это было не предложение, просто правда.
Что-то влажное, теплое и восхитительно шершавое потянулось вверх от того места, где ее плечо соединялось с шеей, прокладывая дорожку к чувствительному местечку прямо под ухом.
— Ох, черт! — Шей ахнула, ее глаза расширились, когда волна удовольствия пронзила ее киску. С таким же успехом он мог бы лизнуть ее между ног, потому что она была почти уверена, что вот-вот кончит прямо здесь и сейчас.
Каково это — чувствовать, как его язык ласкает мою киску?
Драккал поднял голову и отпустил Шей, разорвав всякий контакт между их телами и оставив ее холодной, одинокой и неудовлетворенной. Он указал на ближайшую дверь.
— Туда, кирайя.
Шей посмотрела на него и прищурилась.
— Ах ты, непослушный котенок. Это была откровенная грязная игра.
Уголок его рта приподнялся в ухмылке, от которой
— Это просто аперитив. Для нас обоих. Я все еще в долгу перед тобой за то, что ты назвала меня котенком.
Она посмотрела на него с преувеличенным недоверием, прежде чем последовать за ним к двери, которую он открыл и шагнул внутрь. Она не позволила себе никаких колебаний, переступая порог. Было немного поздно сомневаться в своем выборе, и, черт бы побрал, если бы одного этого облизывания было недостаточно, чтобы убедить ее пойти куда угодно с этим ажерой.
Она окинула взглядом восхитительный зад Драккала и покачивающийся хвост.
И он уже пообещал съесть меня.
Она едва удержалась от громкого стона, когда естество сжалось от потребности. Ей действительно нужно было что-то с этим сделать в ближайшее время…
Коридор, в который они вошли, оказался не таким, как ожидала Шей — не то чтобы она действительно знала, чего ожидать с самого начала. Его эстетика представляла собой странную смесь индустриальной роскоши и изысканности. Бетонные и открытые воздуховоды были повсюду на стенах и потолках, но плюшевый ковер был винно-красного цвета, разделенный толстыми прямоугольными черными рамками и тонкими белыми линиями, которые пересекали его прямо от одной стены до другой. Прямоугольные панели, установленные на стенах через равные промежутки, обеспечивали свет с едва заметным красным оттенком.
— Интересный выбор дизайна интерьера, — сказал Шей.
— У моего партнера есть склонность к определенному стилю, от которого даже его женщина не может избавиться, хотя ее вкус объективно лучше, чем у него, — ответил Драккал.
Они миновали несколько закрытых дверей, а когда достигли первого перекрестка, повернули налево в похожий коридор.
Насколько большим было это место? Сколько человек работало на Драккала и его партнера?
Во что я себя втягиваю?
Но опасения, которые она должна была испытывать, отсутствовали. Ничто в этом не напоминало Шей о ее прошлом опыте по ту сторону закона, а Драккал был совсем не похож на преступников, с которыми она когда-то общалась. Черт возьми, до сих пор это казалось более законным, чем все, чем она занималась с подросткового возраста.
Наконец Драккал остановился перед одной из дверей и повернулся к ней лицом.
— Для протокола, большинство этих людей работают на меня, но я их не контролирую.
Шей выгнула бровь, но прежде чем она успела спросить, что он имеет в виду, он нажал кнопку управления рядом с дверным косяком. Дверь с тихим свистом скользнула в сторону, и Драккал вошел, не сказав больше ни слова.
Нахмурившись, Шей последовала за ним в помещение, которое она могла описать только как комнату отдыха. В одном углу была небольшая кухня с чем-то, похожим на холодильник, пара круглых столов, за каждым из которых стояло по полдюжины стульев, и пара диванов, расположенных перед огромным голографическим экраном. Она потратила всего пару секунд на то, чтобы осознать это, прежде чем ее внимание привлекла разнообразная группа, собравшаяся в комнате, все они повернулись, чтобы посмотреть, как она входит.