Неукротимый
Шрифт:
Над гаванью зазвенела якорная цепь, загрохотали по палубе тяжелые кованые сапоги. Судно вздрогнуло, заскрипело пиллерсами, словно просыпаясь, и медленно двинулось к выходу из гавани.
– Один вопрос, если позволишь, – сказал Ле Корбье, направляясь вместе с Габриелем к выходу из каюты.
– Давай, – согласился Габриель.
– Почему эти крысы никогда не спешат так выполнять мои команды?
Габриель только пожал плечами и пошел вместе со смуглым пиратом на квартердек –
Остановившись возле огромного ходового фонаря, Габриель задумчиво смотрел, как исчезает Нью-Провиденс за кормой корабля. Его корабля. Ведь он по-прежнему любил «Золотую Фортуну».
Сколько морей он избороздил до того дня, как встретил Шайну! Сколько повидал штормов и штилей! В каких только гаванях не бросал якорь! И чего стоило ему отказаться от вольной жизни морского волка ради женщины, которую он полюбил и которая полюбила его!
Но сейчас это не казалось ему жертвой. Слишком многое изменилось в нем. И слишком многое висело сейчас на волоске.
Только бы Шайна была жива! Только бы им успеть! Ну, продержись еще немного, дождись! Доживи!
Если только все закончится счастливо, они уедут в Фокс-Медоу, и он постарается, чтобы жизнь Шайны никогда больше ничем не омрачалась.
Боже, сколько же горя он принес этой женщине, сам того не желая!
Набежавшая волна ударила в борт «Золотой Фортуны», окатила Габриеля мелкими солеными брызгами. Он поднял голову. Паруса натянулись, наполнились свежим ветром. Слава богу! Ведь чем скорее они закончат дела в Виргинии, тем скорее смогут отправиться за Шайной.
28
«Золотая Фортуна» вошла в Чесапикский залив и бросила якорь в маленькой, известной только пиратам бухте, спрятанной в глубине прибрежных скал. На берег они высадились втроем: Габриель, Ле Корбье и Мэрфи. В ближайшей гостинице они наняли лошадей и поспешили на север, к Йорку.
– Нам нельзя ехать прямо в Монткалм, – объяснил своим спутникам Габриель. – Ребекка оповестила о моем появлении власти, и за плантациями теперь наверняка наблюдают.
– А как же мы тогда прихватим ее? – озадаченно взглянул на него Ле Корбье.
– Выманим, – мрачно усмехнулся Габриель. – И я знаю – как.
Он привез товарищей на заброшенную после пожара ферму. Домик был крошечный – ну просто морская раковина. Из сгоревших, разрушенных стен печально смотрели в низкое зимнее небо закопченные стрелы каминных труб.
Путешественники забились в уцелевший сарай. Здесь они расположились возле треснувшего бочонка, на котором Габриель разложил нехитрую снедь – хлеб и сыр, купленные в той же гостинице. Все дружно принялись за еду, и Габриель промычал с набитым ртом:
– Я послал из гостиницы нарочного в Монткалм. От имени некоего Джошуа Сойера.
– А это еще кто такой? – поинтересовался Мэрфи, дожевывая кусок сыра.
– Здесь,
– А если она не придет? – засомневался Мэрфи.
– Придет, – недобро хохотнул Габриель. – Насколько мне известно, Ребекка спит и видит, как бы сбежать с ним.
Габриель усмехнулся, вспомнив, как когда-то мечтал обрести покой и счастье с этой женщиной.
Прошел час, и два, и три. День начал уже клониться к вечеру, и Габриель стал сомневаться – сработает ли его уловка. Мышка что-то не торопилась в мышеловку. Жаль. Ведь чем скорее все закончится, тем скорее можно будет броситься на поиски Шайны.
– Да не придет она, – мрачно буркнул Мэрфи, глядя в низкий потолок. – Нет, нужно ехать на плантацию и…
– И оказаться в тюрьме, где нам накинут веревку на шею? – осадил его Габриель. – Знаешь, Мэрфи, меня уже однажды вешали. Сказать по правде, мне того раза хватило.
– Если даже, – продолжал пират. – Если даже мы…
Габриель вскинул руку, призывая его замолчать. Снаружи послышался приближающийся стук копыт. Выглянув в щель между досками, Габриель увидел Ребекку. Она ехала верхом в женском седле, боком сидя на спине каурой кобылки.
– Она? – спросил Корбье.
– Да, – подтвердил Габриель, оборачиваясь. – Значит, так. Сейчас я выйду к ней и заставлю во всем признаться. А затем, дьявол вас всех побери, мы отправляемся за Шайной. Договорились?
– Слово чести, – заверил Ле Корбье.
– Идет, кэп, – присоединился Мэрфи.
Габриель кивнул и снова приник к щели. Ребекка уже спешилась и сейчас пыталась покрепче привязать поводья к дереву. Оглянулась в поисках дружка.
– Джошуа! – позвала она. – Выходи!
Нахмурившись, она подошла вплотную к сараю.
– Ну хватит дурачиться! Выходи! Что ты прячешься?
Распахнулась дверь сарая, и перед Ребеккой возник Габриель. Ребекка в ужасе отшатнулась, но он успел схватить ее за руку. Каждое их слово должны были отчетливо слышать двое мужчин, оставшихся в сарае.
– Габриель? – выдохнула Ребекка. – Что ты тут делаешь? Это ты посылал того человека в Монткалм?
– Я, – кивнул Габриель. – Извини, но я подумал, что ты не придешь, если приглашение последует от моего имени. – И правильно подумал, – огрызнулась она. – Ни за что бы не пришла!
– Зато мог бы прийти твой приятель из Вильямсбурга, а? Как в прошлый раз.
– Он сломал себе ногу, свалившись вместе с лошадью… Да, впрочем, ты и сам знаешь.
Габриель поднял бровь.
– Ах, какая жалость! Это, наверное, очень больно – сломать ногу! Почти так же больно, как получить пистолетную пулю в спину!