Неуловимые
Шрифт:
— Звоните на коммутатор управления.
— Но я не зря приехал? Он здесь, в городе?
— Да.
Трубка щёлкнула, смолкла. Керимов подержал её около уха и осторожно повесил.
Случилось самое худшее. Надо было немедленно действовать. И Керимов с огромной благодарностью и теплотой вспомнил подполковника, работу, которую тот провёл с нам в партизанском лагере. Закончив допрос пленного, подполковник и Аскер вторую половину дня и почти всю ночь сидели в землянке, тщательно перебирая все детали предстоящей операции. Подробно, до мелочей, были разработаны и определены план засылки советского разведчика во вражескую
…В первую очередь надо было раздобыть штатскую одежду. В гостинице, в чемодане Краузе хранился один такой костюм, но ехать туда Аскер пока не мог.
«Штеер» заколесил по улицам. В одном магазине разведчику удалось достать мягкую шляпу. Затем, проехав несколько кварталов. Аскер купил сорочку. В третьем магазине он спросил ботинки. Продавец мог предложить только грубые туфли на резине.
— Война, — сказал он, вздыхая, — изящной обуви не бывает месяцами. Разве только привезут трофеи. Но и тех что-то давно не видно…
Церемониться не приходилось, и туфли были куплены.
Сложнее было с костюмом. Аскер объездил с десяток магазинов, но везде получал ответ: костюмов нет и не ожидается. Наконец, на западной окраине города ему улыбнулась удача. Он вошёл в небольшой магазин готового платья. За прилавком стоял хозяин заведения — невысокий толстый человек с заплывшими жиром глазами и проволочными усами. В петлице пиджака поблёскивал значок члена фашистской партии.
Костюм? Торговец помедлил минуту, оценивая покупателя, потом улыбнулся и заявил, что откажет любому, но не господину оберштурмфюреру. Сам он тоже национал-социалист и бывший военный: служба безопасности. Только недавно уволен из-за ранения.
Торговец нырнул под прилавок и вытащил серый пиджак и брюки.
Костюм был узковат, стоил дорого, но Аскер взял его. Когда покупка была оплачена и завёрнута, торговец поманил офицера пальцем.
— Нет ли у герра оберштурмфюрера желания приобрести редкостный сувенир? — зашептал он, — Правда, сувенир дороговат, но зато это такая вещь!..
Не дожидаясь ответа, толстяк метнулся в примыкавшую к прилавку комнатку, вернулся с небольшим свёртком, распаковал его и поставил на стойку.
Аскер едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним была голова мужчины, препарированная и высушенная до размера крупного апельсина. Русоволосая, с закрытыми глазами и скорбными складками у углов рта, она покоилась на цоколе полированного чёрного дерева.
— Настоящая! — шептал торговец, пританцовывая от возбуждения. — Я сам работал над ней в Майданеке, где служил, сам выбирал объект, самолично умерщвлял! Поглядите, герр оберштурмфюрер, на чистоту исполнения. Ни единого повреждения или пятнышка. Уверяю вас, это был каторжный труд — дробить и извлекать кости, затем сушить её раскалённым песком, насыпанным внутрь… И за все — только триста пятьдесят марок!..
Немалым
— Куда же вы? — кричал вслед ему торговец. — Я сбавлю… Триста марок!.. Погодите, у меня есть ещё и голова женщины!..
Отъехав немного, Аскер дрожащими руками зажёг сигарету.
Успокоившись немного, он повёл машину за город…
Страна старинных замков, тихих городков и живописных хуторов, страна великих музыкантов, художников и техников — такой когда-то представлялась ему Германия по книгам и рассказам старушки, вдовы инженера… Нет, Гитлер и фашисты хотят сделать её совсем другой. И он будет мстить им жестоко, беспощадно!
Выехав за город, Аскер свернул с шоссе на ответвление, которое вело к заросшему лесом холму. Вскоре он был один на дороге. Тогда белый автомобиль взял в сторону и въехал в чашу.
Здесь офицер вылез, тщательно исследовал кусты и стал торопливо снимать мундир. Он переоделся в штатское, аккуратно сложил и спрятал в багажник военный костюм.
В город Аскер вернулся с противоположной стороны. Там он ещё раньше заприметил маленькую гостиницу.
В сотне метров от гостиницы была стоянка автомобилей. Он оставил машину, а сам пешком прошёл к гостинице.
У окошечка портье толстились несколько человек. Слышались раздражённые голоса: свободных номеров не было.
Аскер не стал подходить к окошку. Это не входило в его планы. Он поднялся на второй этаж и знаком подозвал коридорного. Маленький седой человечек в грубошёрстном синем костюме с вытертыми золотыми галунами на рукавах и воротнике неторопливо приблизился. Остановившись и подслеповато щурясь, он вопросительно посмотрел на Аскера.
— Я валюсь с ног от усталости, ибо ехал без передышки весь день, — сказал разведчик, неторопливо вытаскивая из бумажника пачку новеньких марок. — И я ничего не пожалею, чтобы хорошо выспаться… Вы понимаете меня?
При виде денег, да ещё немалых, равнодушие на лице коридорного сменилось уважением.
— Это невозможно, — оказал он со вздохом. — Все занято.
Аскер пожал плечами и также неторопливо стал укладывать деньги в бумажник.
— Впрочем, есть один номер, — нерешительно проговорил коридорный. — Но он… видите ли… оставлен. Это наш постоянный клиент, и он должен прибыть завтра. Если вы даёте слово, что по первому требованию…
— О, на этот счёт можете не сомневаться. — Аскер вновь раскрыл бумажник. — Я знал, что мы оговоримся.
— Конечно, конечно. — Старик торопливо спрятал деньги. — Сейчас трудное время, и немцы должны помогать друг другу…
Вскоре Аскер входил в небольшую уютную комнату с мягким ковром, широкой кроватью и квадратным столом у стены. Он снял пиджак и со вздохом удовлетворения прилёг на кровать.
— Разбудите меня к десяти вечера.
Коридорный кивнул и вышел, плотно притворив дверь. Аскер быстро сел, взглянул на часы. Рабочий день был на исходе. Следовало торопиться. Выждав несколько минут, он осторожно приоткрыл дверь. Коридор был пуст. На столике дежурного стоял телефон. Аскер быстро подошёл и снял трубку.