Неуловимый бандит
Шрифт:
Пенстивен вскинул голову.
— Нет, не знал, — повторил он.
— Только не нужно так зарываться, — угрожающе проговорил Шор. — Я просто задал тебе вопрос. Ведь ты один из этой шайки блистательных проходимцев, не так ли?
— С чего вы взяли, что я проходимец? — едва сдерживаясь спросил Пенстивен.
— Тогда кто же ты такой, черт возьми? И какого черта морочишь мне голову? Забыл, на кого работаешь, и что из себя представляют Оньяте и все остальные? Ну и кто ты после этого, сынок?
— Наверное, дурак, — сказал Пенстивен.
— Да, вполне вероятно. Но
Пенстивен вздохнул.
— Ладно, — проговорил он наконец. — Я позволил себя уговорить.
— А тебя никто и не держит, — пробормотал Шор. — Все в порядке. Ты славный парень. Просто, мне кажется, ты сам не понимаешь, что говоришь.
Постепенно его гнев несколько поутих.
— Ты тут оговорился, что Спикер здорово стреляет, — напомнил он. — Еще бы. Ведь его этому учил сам Крисмас.
— Сам Крисмас?
— Разумеется. Разве можно обрести такую ловкость в обращении с оружием ещё где-нибудь, кроме как пройдя школу у Крисмаса? Спикер единственный, кому это удалось.
Услышав это, Пенстивен снова тяжко вздохнул. Его ничего не выражающий взгляд был устремлен куда-то вдаль. Проблема казалась неразрешимой. Он знал, что для того, чтобы расправиться с Крисмасом, ему придется взяться за оружие. Но даже против такого стрелка, как Спикер, он оказался бы совершенно беспомощным. Что же говорить о Крисмасе? Ведь именно он и был тем наставником, у которого Спикер перенял тонкости своего умения! Куда уж ему, Пенстивену, тягаться с ним!
Он решил не отклоняться от темы разговора.
— Расскажите мне о Спикере, — попросил Пенстивен.
— Все очень просто, — сказал Шор. — Раньше у него был подбородок. А теперь нет. Вот и все.
— А что произошло?
— С ним-то? Он тогда был молодым бездельником, нахальным и самоуверенным. Его отец владел большим ранчо. Я видел его фотокарточку тех лет, и надо сказать, парнем он из себя был видным. Самая красивая девушка во всей округе была влюблена в него, и дело будто бы шло к свадьбе. Но в один прекрасный день наш герой ввязывается в перестрелку. Дело было в салуне, куда он завернул, чтобы пропустить кружечку-другую имбирного эля, будучи в то время поклонником не слишком крепких напитков. Так вот, тот парень, с которым они повздорили, прицелился и отстрелил ему подбородок, и тогда наш малыш Спикер, захлебываясь собственной кровью, выхватил нож и воткнул его в противника. И готово — насмерть.
После этого ему пришлось целых несколько месяцев проваляться в больнице. Когда же он наконец вышел оттуда, то девица едва взглянула на него и резко передумала выходить замуж.
Пенстивен вспомнил, как спокойно и выжидающе переглядывались между собой трое обитателей хижины. Теперь ему вся стало ясно. Они просто терпеливо дожидались, когда тщедушный человечек пристрелит-таки непрошенного гостя, нагло нарушившего его покой.
— Мне это ровным счетом ни о чем не говорит, — заявил он вслух. А затем добавил. — Думаете, Крисмас может мною заинтересоваться?
— На кой черт ты ему сдался, — небрежно бросил Шор. — Ты же не бандит и не проходимец. А какие у него могут быть дела с таким образцово честным парнем, типа тебя?
— Не надо больше об этом, — сказал Пенстивен.
— Ладно, — согласился Шор. — Просто твоя болтовня действует мне на нервы. А лошадь все-таки хороша, да?
— Вообще-то я её совсем не разглядел, — честно признался Пенстивен.
— Ты что, не помнишь Красотку?
— Признаться, не очень хорошо.
— Хотя ничего удивительного, ты тогда был совсем плох, — заключил Шор.
— Это я признаю. Но я бы сказал, что только слепец не заметит достоинств Красотки. Старина Крисмас… ты, наверное, ему очень понравился, раз он велел отдать тебе эту лошадь — и сто восемьдесят тысяч баксов тут не при чем. С лучшими лошадьми просто так не расстаются! Ведь зачастую быстрый конь становится единственной надеждой на спасение. Это одна из его причуд. Рисковый он мужик.
— А мне он показался таким спокойным, уравновешенным…, — пробормотал Пенстивен.
— И этого у него не отнять. Он многолик и непредсказуем. Как тот черт, что, если верить молве, водится в тихом омуте. Ну так что, ты наелся?
— Да.
— Тогда идем взглянем на это сокровище, на Красотку!
Они отправились на задний двор гостиницы, где у ограды загона уже собралась толпа. В загоне находилось около десятка лошадей, но лишь одна привлекала к себе всеобщее внимание, и это была Красотка.
Она была поистине прекрасна. Пенстивен смотрел на неё во все глаза и не находил ни малейшего изъяна. Это лошадь воплощала собой само совершенство, и он был без ума от нее.
Пенстивен облокотился о столб ограды и не сводил с неё глаз. Лошадь будто сошла с картины, нарисованной рукой мастера, и каждое её движение было исполнено легкости и грации. Всякий раз, когда она вдруг оборачивалась и поднимала голову, по толпе пробегал восторженный ропот и слышались восхищенные возгласы.
Однако вскоре Пенстивену стало ясно, что многие из толпившихся у загона людей хотя и были захвачены созерцанием этого волнующего зрелища, но только выказываемый ими интерес был явно не столь безразделен, ибо смотрели они сначала на лошадь, а потом на него! И в их глазах угадывались восторг восхищение, с каким обычно смотрят на что-то прекрасное и недосягаемо возвышенное.