Неупокоенные кости
Шрифт:
Обозревая эту идиллию, Джейн слегка замешкалась на пороге, борясь с желанием сбежать. На ее взгляд, все оказалось как-то немного… чересчур. С другой стороны, в патио было очень уютно. Инфракрасные обогреватели излучали волны невидимого тепла, сад за оградой пестрел весенними цветами, на увитых плющом шпалерах висели маленькие фонарики. Взгляд ее внезапно упал на высокого черноволосого мужчину, который, держа в руке бокал красного вина, о чем-то разговаривал с Тэнком, и Джейн почувствовала, как ее сердце сбилось с ритма. Она оглянулась через плечо на коридор, готовая обратиться
Поздно. Готье уже шел к ней с бокалом в руке.
– Джейн?..
– Привет, Ноа. Я думала, ты уехал.
– Только поэтому ты и пришла? – Он мягко улыбнулся. – Извини, что так вышло с этой журналисткой. Я был небрежен…
– Ладно, проехали.
– Принести тебе чего-нибудь выпить?
– Я, наверное, ненадолго. Просто… заглянула.
– Поздравляю с успешным завершением дела, – сказал Ноа, прежде чем она успела договорить.
– Ну нам еще многое нужно сделать, прежде чем оно будет окончательно закрыто, – заметила Джейн. – И, по совести говоря, большую часть работы сделала за нас сама Аннелиза. Улики, столько лет хранившиеся в могиле… И это она нарушила заговор молчания, который на протяжении стольких лет связывал «шестерку из Шорвью», и показала нам путь к Дэррилу Хендриксу. Если бы ее не нашли…
– Да, старые дела – они особенные…
Она выдержала его взгляд и в конце концов улыбнулась.
– Да. И теперь я думаю, что они мне вполне по силам. Мой начальник и не подозревал, какое одолжение сделал, когда бросил меня на старые нераскрытые дела. Это расследование… Я была потрясена, узнав, что в благополучных на первый взгляд семьях насилие может продолжаться буквально годами. Зато теперь понимаю, почему жертва – ребенок – предпочитает молчать о происходящем. И почему супруга насильника и другие взрослые члены семьи все это терпят.
Ноа глотнул вина.
– Материнская реакция на сексуальное насилие в отношении ребенка играет в подобных случаях определяющую роль, – сказал он. – Незамедлительная и решительная материнская поддержка может остановить насилие, уменьшить прямой психический ущерб и даже в какой-то мере ослабить негативные психологические последствия в будущем. Без такой поддержки большинство людей, которые подвергались в детстве сексуальному насилию со стороны родственников, страдают от бесчисленных психологических проблем, включая сексуальные дисфункции, депрессии, гнетущее чувство вины, алкоголизм и трудности в семейной жизни. А кроме всего прочего, они способны проявлять эмоциональное и физическое насилие в отношении собственных детей.
Джейн глубоко вздохнула. Психолог всегда психолог, даже на барбекю, подумала она. Впрочем, разговор на профессиональные темы помог ей расслабиться.
– Да уж… – Она кивнула. – Кто знает, что произошло в детстве с Куртом Дженсеном, каким образом он заполучил свой синдром предков, который толкнул его на преступление. А Фейт, младшая сестра Аннелизы?.. Она была еще совсем ребенком и не вполне понимала, что происходит, однако в своей личной жизни все равно столкнулась с целым рядом проблем.
– Мать может сломать негативные паттерны.
– Только если она сама
Ноа кивнул.
– Это верно. Как говорится, под покровом темноты хищник становится смелее.
Время шло, и в конце концов она расслабилась настолько, что даже начала получать удовольствие от неформальной обстановки и общества коллег. Однако тоска по Мэтту все же взяла свое, и Джейн уехала довольно рано. Вместо того чтобы вернуться домой, она отправилась к матери.
– Джейн? – удивилась та, открывая ей дверь. – А я думала, сегодня ты празднуешь с друзьями.
– Так и есть. То есть… Я там была, просто…
Ее глаза неожиданно наполнились слезами, а голос сорвался.
– Господи, я не знаю, что со мной происходит. Извини!
– Проходи скорее…
Мать втащила ее в прихожую и крепко обняла. Эти объятия источали тепло и любовь, и Джейн впервые за много месяцев позволила себе расплакаться.
– Ничего, ничего, – проговорила мать, поглаживая ее по спине. – Поплачь. Тебе это нужно.
Наконец Джейн сердитым движением вытерла слезы и чуть отступила.
– Нет, в самом деле, извини. Не представляю, что на меня нашло!
– Способность чувствовать – это не слабость, Джейн. Переживать – не значит быть беззащитным. Напротив, это то, что делает нас сильными. Делает нас людьми.
Она немного помолчала.
– Именно за это я полюбила твоего отца, а ты – его дочь. Ты такая же сильная и добрая, и то, что ты женщина, вовсе не означает, что нужно из кожи вон лезть и при любых обстоятельствах выглядеть хладнокровной и профессиональной. На самом деле сила и стойкость проявляются совсем не так, как принято обычно считать.
– В нашей сфере чувствительность по-прежнему принято считать слабостью.
Джейн сбросила куртку, думая о Хелен Дженсен и изображенной на витраже часовни Богоматери с младенцем. Еще она думала о погребенных в земле Аннелизе и ее ребенке, о своем малыше, который день за днем рос у нее внутри, думала об Элле Квинн, тоскующей по собственной матери…
– Спасибо, мам, – сказала она.
– За что?
– За то, что ты такая хорошая. Мне повезло.
– Хочешь чаю?
Джейн рассмеялась.
– Звучит здорово. Горячий чай решает множество проблем…
Она пошла за матерью в кухню и по дороге снова подумала о Мэтте, о том, как ей его не хватает, о пустоте в собственном сердце, которая никак не заполнится. Быть может, ей и не посчастливится добраться до завершения, но… такова уж природа потери, когда все неоднозначно и неопределенно. Не каждая история имеет счастливый конец… а некоторые вовсе не имеют конца.
И все же Джейн обрела некоторое утешение, когда ее работа принесла освобождение другим, когда их мучительное ожидание наконец-то закончилось. Что касается Мэтта, то его частица продолжала жить в ней, и хотя это единственное, что у нее осталось, это все же очень много. Она приведет в мир эту новую жизнь. И пусть ее семья будет не такой, как мечталось, все же она у нее будет – как и надежда, искорке которой Джейн не позволит погаснуть.