Неупокоенные
Шрифт:
— Не возражаете, если я примкну? — спросил я у Хармона.
— Нисколько, — откликнулся он. — Речь наверняка о пустяке, но все же лучше подстраховаться.
Мы прошли на кухню, где у раковины, тревожно глядя в небольшое окно, стояли повариха с гувернанткой.
— Ну, что за шум? — осведомился хозяин дома.
— Мария кого-то видела, — ответила повариха, в меру пожилая и все еще привлекательная женщина — подтянутая, спортивная, с зачесанными назад темными волосами под белым колпачком. Стройной и симпатичной была и мексиканка-гувернантка.
— Вон там, у деревьев, — испуганно, чуть дрожащим пальцем указала Мария, — у восточной стены. Кажется, мужчина.
Вид у нее был еще более встревоженный, чем у Лета.
— А ты кого-нибудь видела? — повернулся Хармон к поварихе.
— Нет, я как раз работала. Меня Мария подозвала. Пока я шла, он, видно, уже испарился.
— Будь там кто-нибудь, то сразу включились бы датчики, — рассудил Джоэл, опять оборачиваясь к Марии. — А огни зажглись?
Она молча покачала головой.
— Там тень сплошняком, — заметил Тодд. — Тебе точно не померещилось?
— Да что вы, — обиделась мексиканка. — Я его там видеть.
Тодд поглядел на Хармона не с беспокойством, а скорее с усталым безразличием.
— Стоя здесь, мы ничего не выясним, — встрял я.
— Включи-ка свет, — сказал Хармон Тодду. — Весь.
Шофер подошел к блоку выключателей на кухонной стене и защелкал всеми подряд. Территория вмиг озарилась радужным сиянием огней. Тодд вышел наружу первым, я за ним, прихватив попутно фонарик с полки. Джоэл двинулся с некоторым отставанием, ведь пистолета у него не было. К сожалению, не было его и у меня: как-то бестактно идти к незнакомым людям на званый обед с пистолетом.
Свет вымел из сада почти все затенения, хотя под деревьями у стен по-прежнему чернели островки мрака. Я прощупал их лучом фонарика: безрезультатно. Дерн был мягкий, но следов на нем не читалось. Почти трехметровую стену участка ковром устилал плющ. Если б кто-то через нее лез, он неизбежно оставил бы след, но плющ оказался в целости. Мы наспех прочесали остальную территорию; при этом было очевидно, что Тодд испуг Марии не воспринимает всерьез.
— Она у нас такая, мандражит иной раз, — усмехнулся он, когда мы шли обратно к месту, где нас дожидался Хармон. — Всё у ней «хесус» да «мадре де диос». А девка, надо сказать, видная. Впрочем, шансов на флирт с ней — как с колокольней, причем в женском монастыре.
Джоэл кивнул вверх подбородком — дескать, что у вас там?
— Да ничего, — ответил шофер. — Зря ноги били.
— Я же говорил, буря в стакане воды, — приободрился Хармон.
Он отправился обратно на кухню и, бросив походя укоризненный взгляд на Марию, пошел выпускать на волю гостей. Тодд за ним. А я задержался. Мексиканка в это время заряжала тарелки в большую посудомоечную машину. Подбородок у девушки обиженно дрожал.
— Ты не расскажешь мне, что видела? — спросил я.
Гувернантка
— Может, мистер Хармон прав, может, я не видать, — сказала она, хотя по лицу было видно, что этим своим словам она не верит.
— А ты лучше мне расскажи, — дружелюбно предложил я.
Мария отвлеклась от своего занятия. На ресницах у нее блеснула слезинка; она ее смахнула.
— Это был мужчина. Одета в одежду. Коричневая, я так думаю. Muy sucio. Лицо? Белое. P'alido, s'i?
— Ты хочешь сказать «бледное»?
— S'i, бледная. И еще…
В глазах у нее опять мелькнул испуг. Она коснулась ладонями своего лица и рта.
— Тут и тут nada. Ничего. Пусто. Hueco.
— «Hueco»? Не понимаю.
Девушка оглянулась через плечо. Я обернулся: на нас смотрела повариха.
— Делла, — обратилась к ней мексиканка и зачастила: — Ay'udame a explicarle lo que quiere decir ‘hueco.
— Ты говоришь по-испански? — спросил я Деллу.
— Немножко, — ответила она.
— Что, интересно, может означать «hueco»!
— М-м, точно не знаю. Попробую выяснить.
Делла перебросилась несколькими фразами с Марией, которая как могла помогала себе жестами и знаками. В конце концов девушка приподняла декоративное страусиное яйцо, служащее подставкой для ручек, и легонько постучала пальцами по скорлупе.
— Ниесо, — повторила гувернантка, и лицо поварихи, на миг прояснившись, сделалось вдруг тревожным, как будто она ослышалась или недопоняла.
— «Ниесо» — значит «полый», — произнесла она. — Мария говорит, это был полый человек.
В парадном меня дожидалась Джун. Рядом кружил Хармон, которому, судя по всему, не терпелось поскорее нас всех выпроводить. Тодд говорил по настенному телефону. Слышно было, как, прежде чем повесить трубку, он кого-то поблагодарил. Шофер явно хотел что-то сообщить своему боссу, но колебался, предпочитая, видимо, дождаться, когда мы уйдем. Я решил его подтолкнуть:
— Что-то случилось?
Тодд покосился на Хармона, разрешает ли он ему говорить в присутствии посторонних.
— Ну? — отрывисто спросил босс. — Что там сказали?
— Я позвонил в фалмутский отдел полиции, — доложился тот, адресуя объяснение разом и мне, и своему хозяину. — Думал, дай-ка проверю, не засекли ли они что-нибудь такое подозрительное. Обычно они здесь за домами хорошо доглядывают.
Под словом «здесь», как я понял, он имел в виду догляд за домом Джоэла Хармона: большинство из своих соседей он в состоянии десяток раз купить и продать.