NeuroSoul
Шрифт:
— Там нет ничего? — недоуменно спросил Дэвид, перевалившись через парапет и глядя вниз. — Пусто внутри. Даже плазмы нет. Внизу темно, но не похоже, что там что-то есть.
— Есть… — Андрей вытолкнул воздух из легких, вцепившись бледными костяшками в парапет.
На мгновение, сменив сумасшествие на любопытство, толпа уставилась на цилиндр — огромный и широкий цилиндр, занимающий почти все видимое пространство. Когда волосы на его руках встали дыбом, Андрей смотрел вместе со всеми — вниз. Нет, и вовсе это не страх. Нечто иное. Страх колет нутро, а не кожу. В воздухе почувствовалась наэлектризованность, словно заработал какой-то механизм, наполняющий
Луковицы волос встали прямо, впившись в кожу до боли, когда тьма внизу открыла глаза.
Глава 20. Глаза
Они были синие и мерцали белыми прожилками энергии. Дроид — догадался Андрей, эти гигантские глаза, наполненные гневом и ненавистью, принадлежат огромному дроиду.
Этого быть не может. Самый большой сухопутный дроид — зубр, он входит в государственный реестр, имеет животное сознание и не используется за рамками своего природного предназначения. Других не существует, этого быть не может.
Ты все еще думаешь, что пришел сюда, чтобы избавиться от страха перед ними?
Сияние было таким огромным, что в каждом глазу могло поместиться по зубру. А ведь оно находилось далеко внизу, и взгляд делал их еще меньше, чем они есть на самом деле. Глаза моргнули, доказывая, что это все-таки глаза, и внизу на мгновение снова настала тьма. Потом они снова появились, но уже больше, чем были до этого. «Оно приближается. Оно идет вверх». Кого можно было посадить в эту колбу? Очень широкую, но длинную сверхпрочную диэлектрическую колбу, словно ловушка для… змеи. Эти ученые кричали что-то про змей.
До встречи оставались считанные мгновения, но Андрей лихорадочно думал, размышлял, строил догадки, вместо того, чтобы просто смотреть — будто это могло чем-то защитить. Предупрежден, значит, вооружен. Так ведь говорят? Когда гигантская змея протянула массивное тело по всей длине стеклянной ловушки, Андрей понял, что знаниями вооружаться поздно.
Грузная и тяжелая голова размером с небольшой космолет раскрыла пасть, оттуда вывалился голубой свет встроенных в стальной череп мозгов. Таких же огромных и массивных, как и вся она. Кто-то опрометчиво ударил по стеклу, и по змее прошлась волна дрожи — щитки, покрывавшие все ее тело, оттопырились и заволновались. Между ними можно было разглядеть толстые жгуты нановолокна, в зазоры между стальными щитками смело помещалась целая рука. Гибкое модифицированное нановолокно, заменявшее ей мышцы, ползало под стальной кожей, делая змею — змеей. Движения ее были плавными, настороженными и любопытными.
Столько мелких объектов вокруг… непривычно. Они все кричат, копошатся и размахивают руками. Никогда здесь не бывало так громко.
Щитки еще немного разошлись друг от друга, делая возможным просунуть кроме руки еще и запястье, и вдруг стали белеть на концах. Когда волосы на голове Андрея зашевелились, он сразу догадался, откуда это ощущение наэлектризованности. Теперь он пользовался глазами настолько сильно, насколько мог. Внутри этой чудовищно огромной змеи зарождался ток, который она пустит по всему телу. И именно это она планирует сделать сейчас. Но… зачем?
Крионановолокно слишком прочное, чтобы лопнуть от ее ударов, пусть даже и очень мощных… она бы не находилась здесь до сих пор, если бы могла воспользоваться своими умениями. «Ты забыл, что сделала толпа с оборудованием. Она разнесла его к чертовой матери, а что-то из этого могло отвечать за безопасность, — осадил его здравый смысл. — Нет… не могло… точно
Андрей видел, какой величины дендровое ядро у нее в башке, и, в конце концов, мог догадаться, что она не настолько тупа, чтобы подумать о том же, о чем и он.
Змея раскрыла гладкое брюхо, отодвинув монолитные пластины, идущие друг за другом в ряд, словно лестницы. Внутри она прятала черную жижу, очень сильно похожую на ферромагнитную жидкость. Теперь к синему, белому и серым цветам примешался еще и черный. Серые щитки, белое брюхо, синие глаза и черная злость. Она стала кружить в цилиндре, прилепившись брюхом к стеклу. Круг — остановка, дрожание щитков, круг, остановка… змея все больше и больше разгонялась, заставляя дрожать стеклянную тюрьму.
Почему все так безмолвно смотрят? Почему я так безмолвно смотрю, с ужасом спросил себя Андрей. Его кожа прилипла к парапету, не в силах оторвать ладонь от стали. Огромное чудовище, которое не может объять глаз, и движется так плавно и умело, что невозможно стряхнуть морок.
В одно мгновение стало невыносимо жарко. Теплые капли пота потекли по щекам. Этот жар идет от нее… Неужели никто не видит, как у нее накалилось брюхо? Когда по сверхпрочному крионановолокну пошла первая трещина, увидели все. Хрупкий звук треснувшего стекла расколол тишину, умудрившись высечь визг из толпы. Еще никогда Андрей не видел, чтобы онемевший ступор превращался в панику так быстро.
Все, кто находился на нижних ярусах кинулись на верхние, давя друг друга, а те, кто находились на верхних, бросились к выходу.
— Курва! — послышался отчаянный вопль Тадеуша сквозь визг обезумевшей от страха толпы.
Казалось, Андрей единственный, кто не поддался панике — он так и стоял, вцепившись в парапет и смотрел во все глаза. Они стали чуточку больше, когда трещина в крионановолокне накалилась и вслед за оглушительным треском на него полетел массивный кусок цилиндра. Словно крошка со стола, щелкнутая пальцами. Дальше он почувствовал резкий рывок — Дэвид схватил его за плечи и отодрал от края, они вместе упали на пол посреди множества ног. Сверху послышался грохот, почти сразу их обдало жаром и в нос ударил запах чего-то резкого, жженого, смешанного с запахом запекшегося мяса. Волосы на голове Андрея встали дыбом, да так, что черные пакли стали похожи на антенны, а его голова — на колкого морского ежа.
Крики… они забивали мозги, мешая хорошенько все обдумать. Андрей забыл, что на размышления у него совсем нет времени. Гигантский кусок прозрачного цилиндра шипел и плавил все вокруг себя, он врезался в стену, войдя в бетон и металл легко, как богатый клиент в шлюху. На дымящемся куске висела парочка игроков, приварившись сплавленной экипировкой к раскаленному крионановолокну. Голова одного упала на грудь, у второго валялась под ногами, отвернувшись кудрявым смоляным затылком от Андрея, так что лиц он не разглядел. По стене сползала половина рыжего парня, аккурат около щитка, который он распотрошил. Вторая половина куда-то затерялась. Андрей ошибся на этот раз — это была не комнатная плесень, а вполне себе человек, и внутри у него было все, что должно наполнять человека. Теперь это валялось на полу. Парень обронил вниз и пояс, дымящейся паленой кожей. Череп на бляхе сверкал только одним рубиновым глазом, второй выскочил и укатился.