Неусыпные воины
Шрифт:
Она поклонилась космодесантнику в белой робе. Доспеха на нём уже не было.
– Брат Отиум, прошу прощения, что отвлекаю вас от…
Он ей не дал договорить.
– Я знаю, почему ты здесь, Мизерикордия. Можешь не продолжать. Ты из-за Амикуса здесь, – он вздохнул. И в этом вздохе считывалось много печали и тяжести принимаемых решений.
– Теперь ты часть Ордена и имеешь право знать… К тому же вы с Амикусом были близки.
Её встревожила формулировка «были близки…». Сердце начало колотиться быстрее.
– Видишь ли, процесс создания космодесантника очень сложен. Это древний процесс, разработанный
Девушка при упоминании Императора не задумываясь освятила себя знаком Аквиллы. Ладонями она изобразил двуглавого орла.
Апотекарий продолжил:
– Многие знания утрачены… И бывает так, что процесс идёт не по плану. Организм претендента может отторгнуть новые органы или поддаться неконтролируемым мутациям… Новообразования могут привести к плачевным последствиям…
– Насколько всё плохо? Он скоро поправится?– лишь смогла она выдавить из себя.
Апотекарий пристально посмотрел ей в глаза. Его «живой» глаз полнился печалью.
– Он не поправится. Учитывая, то, что вы были друзьями… Я могу допустить тебя к нему. Если ты мне пообещаешь одну вещь.
– Всё что скажете, – без промедления согласилась она.
– Ты с ним не заговоришь и никаким образом не выдашь своего присутствия.
– Я обещаю, Брат Отиум!
– Хорошо. Палаты, где претенденты проходит процесс астартизации, находятся под апотекариононом. Я проведу тебя, но помни о своём обещании. Все вопросы мне задашь, когда мы вернёмся сюда. Поняла?
– Да, мне всё ясно, – она уже не знала, чего ей ожидать.
Апотекарий повёл её через свои владения. Они покинули палаты, освещённые ярким холодным светом. Стерильно белые помещения сменились тускло освещаемой лестницей. Та в свою очередь вела к коридору, напоминавшему скорее склеп или тюрьму, нежели помещение медицинского назначения. Тусклые лампы освещали стены, обитые металлическими плитами. Вдоль коридора по обе стороны располагались двери. Самые обыкновенные, не гермодвери на приводах. Но была одна отличительная особенность у них. На каждой имелась смотровая щель, которая закрывалась снаружи, со стороны коридора.
Ей стало не по себе. Уж больно обстановка напоминала карцеры на черном корабле. Ничего общего с лазаретом или операционным блоком не было. Это место скорее предназначалось для содержания, но не для хирургического вмешательства. Гнетущая обстановка не способствовала позитивному настрою.
Её сопровождающий остановился у одной из дверей. Он бесшумно отодвинул заслонку, позволяющую заглянуть внутрь помещения. Жестом апотекарий предложил ей посмотреть.
Прорезь располагалась достаточно высоко. Мизерикордии пришлось встать на носочки, чтобы заглянуть в неё. Дверь, как и многое в крепости, делалась под нужды сверхлюдей, а не под нужды невысокой девушки.
Она готовилась увидеть что-то неприятное, но то, что предстало взору, просто повергло её. Сердце сжалось, образовался ком в горле, холодный пот проступил на спине.
В небольшом помещении, что располагалось за дверью, стояла кушетка. Она опиралась всего на одну ножку, расположенную посередине. Кушетка имела такой наклон, что бы «пациент» на ней был хорошо виден смотрящему через прорезь в двери.
На кушетке находилось нечто. Существо, зафиксированное ремнями по ногам и рукам. Оно лишь отдалённо напоминало человека – тем, что было антропоморфно. Да и то, из тела торчали недоразвитые отростки, представлявшие карикатурные пародии на человеческие руки. «Грудь» существа вздымалась при тяжёлом дыхании.
Хоть черты лица приобрели гротескный вид, не требовалось усилий для понимания того, что существо мучается. Являлась ли боль физической или существо осознавало свой печальный удел…?
«Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Это какой-то обман! Это не он! Эта тварь не Амикус!»
Отрицание, первое, что возникло в её голове. Спасательный круг неверия в произошедшее.
«Это не могло произойти с ним! Только не с ним! Почему?!!!»
Ей становилось тяжело дышать. В груди образовывался болезненный ком. В то же время, где-то в районе живота образовалась ноющая пустота. Пустота, что готова была поглотить её всю. В голове же рушился её мир.
Она отпрянула от двери, не в силах больше смотреть на этот ужас. Однако вид существа, что ещё недавно являлся её единственным другом, отпечатался в её сознании. Будто клеймом на коже он навеки отобразился в её памяти.
Мизерикордия обхватила голову руками. Ногти впились в безволосую кожу затылка. Ей требовалось отвлечься хоть на что-то, хотя бы на физическую боль…
«Это не он… Нет! Ты знаешь, что это он… Это был его взгляд… И он был осмысленный…»
«Император, за что?!!!»
Слёзы начали образовываться на единственном глазе, что ещё мог их вырабатывать.
Сильные большие руки апотекария обхватили её и направили в сторону. Она не сопротивлялась. Ноги шли сами собой, подверженные импульсу, который задавал космодесантник в белой рясе. Подобно пергаменту подхваченному потоком ветра из вентиляционных труб города-улья, она поддалась силе Брата Отиума. Тот стал выводить её из коридора наружу, в апотекарион.
Мысли лились бесконечным болезненным потоком, изматывая её струны души.
«Что теперь? Его вылечат? Сколько займёт лечение? Повредился ли его разум? Он станет таким, как был? Когда я с ним смогу поговорить? Почему мне не дали с ним поговорить сейчас?!»
Отиум усадил её на стул, поставленный напротив его рабочего стола. Сам он сел по другую сторону через пару мгновений.
Он глубоко вздохнул.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что с ним будет теперь? К сожалению, я и другие апотекарии тут бессильны. Изменения на клеточном уровне. К несчастью, такое бывает… Из-за проблем в геносемени, которое вживляется в организм при астартизации или из-за особенностей самого организма человека, а иногда по обеим причинам такое происходит… Амикус был достойным воином Ордена. К сожалению, его организм не справился… Он заслужил смерть от руки воина. Скоро его мучения прекратятся, и он сможет предстать перед Императором. Его имя будет выбито в чертогах печали крепости-монастыря. Ещё одно имя из многих… Тех, что пали из-за слабости плоти… Орден не забудет эту утрату. Он подавал большие надежды…