Неусыпные воины
Шрифт:
Пространство отреагировало на ход её мыслей вновь. Оно будто само по себе имело сознание.
Вихрем из видений окружающее пространство изменилось.
Она была на поверхности неизвестной ей планеты. Полумрак освещало только звездное небо. Пелена тумана окончательно развеялась. Пред ней предстал разрушенный Имперский город. Девушка сразу определила по строениям, что он принадлежит человеческой цивилизации. Постройки в большинстве своём уничтожены и частично занесены песком безымянной планеты. Признаков жизни не было. Судя по всему, с момента катаклизма или войны прошло очень много времени. Разбитые окна покосившихся зданий зияли пустыми глазницами. Отдельно выделялось здание в
«Наверное, это была резиденция планетарного администратума или храм эклизиархии…» - подумала девушка.
Её взгляд не отрывался от герба. Строгие его линии, столько раз видимые на тысячах объектов, успокаивали Мизерикордию. Черты двуглавой птицы были по-своему родными, близкими. Они для неё значили силу Империума, его непреклонную волю. После пугающих своим масштабом видений сосредоточиться на чём-то столь знакомом и понятном словно глоток чистого воздуха.
Передышка длилась не долго.
Герб начал покрываться трещинами. С него стали осыпаться куски позолоты, обнажая нечто другого цвета… Из-за орлиных голов стали появляться две другие птичьи головы. Словно тварь, отдалённо напоминавшая Аквиллу, была заточена под слоем строительного материала герба. Два птичьих клюва «вылупились» из украшавшего здание символа Империума человечества. Небольшие головы крепились на длинные худые шеи. Тварь была тёмно синего цвета, переходящего в оттенки фиолетового и пурпурного.
Девушке захотелось спрятаться. От огромного существа веяло опасностью. Но двигаться она не смогла, и ей оставалось только наблюдать.
«Птица» постепенно разрушала герб. Из-под «имперских» крыльев прорвались крылья с синим оперением. Появилась ещё пара лап, помогавших твари выбраться из здания. В конце концов, вся постройка обрушилась, высвобождая не птицу, но демоническое порождение.
К счастью для Мизерикордии, демон не увидел её или не посчитал достойной добычей. Размахом гигантских крыльев он устремился к звёздам и пропал из виду, будто и не бывало его. Но разрушенная монументальная имперская постройка свидетельствовала об обратном.
Возможность двигаться к ней вернулась, чем Мизерикордия незамедлительно и воспользовалась, двигаясь как можно дальше от места происшествия в противоположную от города сторону. Двигалась – это слово более всего подходило в данном случае. Ног для ходьбы или крыльев для полёта у неё не было. Девушка видела точку, куда хотела попасть, а затем её взгляд устремлялся в том место. Без устали она преодолевала километры.
Ландшафты менялись. Оставив далеко позади разрушенный город, на пути ей встречались каньоны и холмы. Всюду местность была песчаной. Ни одного признака жизни. Песка становилось всё больше, скоро её стали окружать бесконечные барханы.
Внимание привлекла возвышенность на горизонте. Кажется, она не была поглощена песками. Мизерикордия начала двигаться в направлении высокого холма.
Вблизи девушка убедилась в том, что возвышенность недоступна пескам. Что-то влекло её подняться на самый верх.
Не чувствуя усталости от перемещения по склону, она в несколько
На склоне лежал космодесантник в силовом доспехе. Его грудь была проткнута копьем, на котором реяло знакомое ей знамя. На стяге оказалась геральдика «Неусыпных воинов» - раскрытое око и три стрелки, направленные из-под него вниз, прямо на поверженного война. Доспех космодесантника походил на те, что носили войны Ордена, но вот цвет доспеха отличался. Броня была полностью красного цвета, местами украшенная золотым кантом. Древко знамени, вонзённого в грудь воина, выглядело словно продолжение доспеха, будучи того же цвета. Павший космодесантник признаков жизни не подавал.
Она приблизилась.
Место, где древко уходило в расколотую броню, начало стремительно чернеть. Чернота стала подниматься вверх, стремясь достигнуть стяга. Девушку почему-то пугала перспектива того, что и всё знамя станет чёрным, и символы Ордена навеки исчезнут под слоем движущейся тьмы.
Мизерикордия попыталась вырвать знамя из трупа, но рук, которые могли бы это сделать, не было. Тьма поглотила две трети древка.
Сосредоточившись, девушка представила, как достаёт знамя. Точно так же, как она представляла перемещение и двигалась. Это сработало. Знамя стало высвобождаться из доспеха. Тьма остановила своё распространение. Но само полотно начало истлевать, будто пораженное ускоренным старением. На нём стали появляться дыры.
В тоже время потревоженный силовой доспех развалился в сочленениях, и из него посыпался песок. Песок всё прибывал и прибывал. Его было слишком много, чтобы поместиться внутри брони. Двинуться Мизерикордия вновь не могла.
Она очутилась в песчаной ловушке. Бесконечно сочившийся потоком песок грозил полностью её поглотить. Знамя тем временем вот-вот должно было рассыпаться от старости.
В момент, когда ей показалось, что конец пришёл, всё окружающее исчезло.
Она стояла у алтаря с сосудом. Её тело было на месте. Единственным своим левым глазом кандидат смотрела на свои ладони, привыкая вновь к их наличию.
Из оцепенения вырвал голос главного библиария:
– Кто ты, ответь немедленно!
– Я, Мизерикордия, кандидат в неофиты Ордена космодесанта «Неусыпные воины», – отрапортовала она.
Говоря эти слова, девушка припоминала, кем является и что здесь делает, словно это произошло миллионы лет назад.
Главный библиарий проник в её разум и прошёлся по её воспоминаниям. Она не сопротивлялась.
– Кандидат чист, – резюмировал главный библиарий Простерус, обращаясь к капеллану.
Индигнат опустил клинок, занесённый для удара своей аугментической рукой.
– Не верь тому, что видела. Как много раз уже говорилось – варп коварен. Ты сохранила своё сознание и веру в Императора. Испытание считаю тобой пройденным.
Капеллан протянул ей руку с раскрытой ладонью. На ней покоилось её оружие. Металл на металле.
– Возьми его. Этот клинок теперь достоин Ордена, как и ты.
Беря в руки оружие, что могло лишить её жизни минутой ранее, она прикоснулась к руке капеллана. Холодной и бесчувственной. Эту характеристику она дала бы и самому обладателю кибернетических рук. Его безэмоциональный взгляд красных огоньков, обилие протезов, шрамы и ожоги в местах, ещё сохранивших плоть… Всё это лишало его человечности. Он во многом был похож на представителя техножречества, как верно заметил Амикус в своей шутке. И всё же он воин на страже Империума. Истина в том, что каждому приходится чем-то жертвовать, чтобы человечество продолжало существование. И часто, как это ни иронично, приходится жертвовать человечностью.