Неутолимая страсть
Шрифт:
“Заложить замок — это же …Мне потребовались годы, чтобы расплатиться!.. Кричтон”.
Стало … бандит … отцовским … Он догадался, что Кери — королевский курьер. Когда он подумал про Кэтрин, желудок свело…
— Пять тысяч, — сказал Хепберн …
— Один час! Джед, поезжай с ним…
— … отец раньше вели дела … с которым …
Потом поднял взгляд на Патрика:
— Да, он пропал. Здесь нет подписи.
— Надо же, какой наблюдательный, — тихо заметил Патрик.
Главарь протянул ему бумагу:
— Подписывай …
… Патрик услышал, как в комнате кто-то
— Грязная свинья! Пусть плечо, куда я воткнула тебе кинжал, загноится.
— Держи язык за зубами, мой ягненочек.
Хепберн улыбнулся мудрым словам Мэгги. Кэт была излишне эмоциональной особой. В одном из ставней имелась дырка, и поэтому ему удалось увидеть женщин и Роберта со спины, когда они садились в карету. Немного погодя экипаж тронулся и выехал со двора. Не обращая внимания на своих сторожей, Патрик вернулся в комнату и попросил разрешения убедиться, что карета покидает этот район. Потом поставил витиеватый росчерк на долговой расписке, кинул перо на стол и вышел. Вскочив на Валианта, Патрик, не теряя времени, промчался по улице до узкого переулка и через минуту оказался вне видимости из высокого дома. Отсюда он преодолел восемь полных миль до Кричтона во весь опор.
Уже на подъезде к конюшням Патрик принялся выкрикивать приказы. К моменту, когда ему перепрягли коня, шесть его головорезов сидели в седлах, готовые ринуться на юг. После часа жесточайшего галопа они увидели вдалеке карету Кери. Под тяжестью багажа и пассажиров экипаж двигался неспешно, преодолев за это время какую-нибудь дюжину миль. Хепберн с облегчением увидел, что карету никто не преследует. До самых сумерек они держались от нее на некотором расстоянии, а потом Патрик отправил Джока на постоялый двор в Пиблсе, чтобы до прибытия туда кареты удостовериться, что там все тихо.
— Роберт, мы можем ехать быстрее? Нас преследуют! — забеспокоилась Кэтрин.
— Я уже понял, что это наш приграничный барон.
— Проклятый Хепберн! Это из-за него нас похитили, разве не так?
Она потрогала синяк и насупилась.
— Боюсь, мы оба виноваты, и Патрик, и я.
— Что же вы такого наделали?
Она удивленно открыла глаза.
— Это дело, связанное с патрулированием границы. Тебе знать ни к чему.
— Он причина всех моих бед!
— Он причина, почему нас освободили, Кэтрин.
— Заключил сделку с дьяволом? — хмыкнула она.
— Заплатил на нас выкуп. Наверное, тебе это покажется сделкой с дьяволом.
Кэтрин пожала плечами:
— В Шотландии, куда ни ткни, одни варвары.
— Впереди у нас деревня Пиблс с постоялым двором. Там мы остановимся на ночь. Если завтра с утра пораньше тронемся в путь, то к ночи пересечем границу.
— Вот в Англии варваров не будет, какое счастье! — ядовито заметила Мэгги.
Когда они приехали на постоялый двор, Роберт заказал три комнаты. Одну для дам, вторую для кучера и охраны, а третью для себя. Багаж подняли наверх, и Мэгги обратилась к жене хозяина:
— После ужина миледи примет ванну. Она любит воду погорячее. — Потом пробормотала себе под нос: — Она и
— Я все слышу, — откликнулась Кэтрин и виновато улыбнулась. — Я понимаю, что приношу тебе одни только хлопоты.
— Ах, деточка, если бы не ты, даже вспомнить было бы нечего.
Часом позже Роберт с Патриком сидели в трактире при постоялом дворе и пили эль.
— Где ты достал денег?
— А ты как думаешь?
Роберт понимал, каких трудов стоило Патрику согласиться заложить замок.
— Я попытаюсь изыскать способ погасить часть долга, милорд.
— В этом нет нужды. Мне заплатят Армстронги.
— Теперь их днем с огнем не сыщешь, — хмыкнул Роберт.
Патрик улыбнулся:
— В Шотландии далеко не спрячешься. — Он допил свой эль. — Я боялся, что они найдут письмо Якова.
— Я думаю, Хепберн, ты ничего не боишься.
* * *
После ужина в комнату Кэтрин внесли дубовую бочку и наполнили горячей водой. Она настояла, чтобы Мэгги вымылась первой. За это время Кэтрин тщательно рассмотрела свою щеку в зеркале и сделала примочку холодной водой из кувшина. Потом и сама приняла ванну. Отмокая, все боялась, что в любой момент заявится Хепберн.
Через час, уже переодевшись в ночную сорочку и завернувшись в халат, Кэтрин начала бояться, что Хепберн не придет. “Мог бы по крайней мере прийти и извиниться за похищение, посочувствовать, что мне угрожали и ранили”. Тут она вспомнила, что он не принадлежит к галантным придворным. “Деревенщина невоспитанная, он, наверное, вообще ни за что в жизни не извиняется!”
На следующий день в сопровождении охраны им удалось покрыть семьдесят пять миль, отделявших их от границы и замка Карлайл, в котором констеблем служил Скроуп — зять Роберта. Кэтрин была вне себя от радости, увидев Филаделфию, приехавшую сюда вслед за мужем после похорон отца.
— Дорогая, что случилось с твоим лицом? — воскликнула Филаделфия.
В сочувствующее ушко Кэтрин выложила всю историю. И отпрянула от собеседницы, услышав приближающиеся шаги Хепберна.
— Леди Кэтрин едет домой. Ей небезопасно оставаться в Сетоне. Полагаю, ее кузену не дает покоя тот факт, что она будет наследницей своего деда. Он спит и видит стать следующим графом Уинтоном.
— Это наглая ложь! — взорвалась Кэтрин. — Как вы можете утверждать, что мне угрожают Малькольм или Эндрю? Мне угрожает только близость к вам, Хепберн. Но, клянусь, теперь с этим покончено.
Она развернулась и вылетела из холла.
— Неодолимое влечение двух противоположностей стало еще более сильным. Я это вижу, — сухо заметила Филаделфия. Она дотронулась до его руки. — Спасибо, что благополучно довез их, Патрик. Не сомневаюсь, это обошлось недешево. Могу я чем-нибудь помочь?
— Сделай так, чтобы маленькая чертова кошка не сбежала с кем-нибудь до своего совершеннолетия.
Он усмехнулся и поцеловал ей руку.
Стоя на стене замка, Патрик смотрел в ночную темноту, но видел Кэтрин. Стоило закрыть глаза, и он ощутил, как она прижимается к нему. Почувствовал вкус ее губ. Более того, кровь запела, когда он распознал ее дикое, страстное влечение к нему.