Неутомимая охотница
Шрифт:
Он принялся укачивать ее, шептать всякие милые глупости, и она наконец успокоилась, только изредка икала. Спенсер, улыбаясь, чмокнул ее в макушку.
— Он жив, — пробормотала Хелен, уткнувшись носом в его грудь.
— Кто, любимая? — удивился он. — Не веришь, что я еще жив, после того как пришлось поднимать тебя с пола, взваливать на плечо и тащить в это чудесное кресло, к счастью, способное выдержать нас обоих?
Она прерывисто вздохнула, и Спенсер поспешил укутать ее в то, что осталось от рубашки. Хелен опустила голову так низко, что волосы почти скрыли ее прелестный профиль.
— Что случилось, Хелен?
— О нет, они восхитительны. И как ты додумался связать узлы таким образом, чтобы можно было освободиться одним движением руки? До чего же я недогадлива! И почувствовала бы себя настоящей дурочкой, если бы тебе в конце концов пришлось рассказать мне, в чем тут фокус!
— Выходи за меня, Хелен! Я изобрету сотню новых узлов, лишь бы подразнить тебя, и в нашу брачную ночь подвергну свою женушку неслыханному наказанию!
Она резко повернулась, и обрывки рубашки вновь разъехались. Но Спенсер изо всех сил старался смотреть ей в лицо. Только в лицо. Глаза красные, нос распух, на щеках следы засохших слез. Он осторожно погладил это любимое лицо.
— Я не возьму тебя в спешке, задыхаясь от нетерпения.
Нет, я держу себя в руках. Просто обнимаю тебя, спокойно и нежно, хотя ты почти совсем голая и эти прекрасные груди всего в трех дюймах от моих дрожащих пальцев.
Она вымученно улыбнулась и прошептала:
— Говорю же, он жив.
Спенсер ничего не ответил. Ужасное предчувствие сдавило горло. Он хотел попросить ее не говорить больше ничего, но вместо этого покорно ждал, пока упадет лезвие гильотины.
— Мой муж. Он не погиб. С полгода назад я получила письмо из Бреста. Это на западном побережье Бретани.
Спенсер охнул. Он проезжал через живописный городок лет семь назад, когда Амьенский договор еще действовал.
— Насколько я помню, там никто не живет, кроме рыбаков. Что его туда занесло? Почему он не приехал сюда? Что с ним сталось? Ты уверена, что это его почерк? И как зовут этого сукина сына?
— Джерард Йорк, второй сын первого лорда Адмиралтейства, сэра Джона Йорка. Вот это удар!
— Разве первый лорд не старше вон того дуба за окном?
— Да, но какое это имеет значение? Он должен сохранять хладнокровие. Не может быть, чтобы выход не нашелся.
— Ты известила его? Или по крайней мере повидалась с ним, когда была в Лондоне?
— Я написала сэру Джону, но ответа не получила. Пришлось написать второй раз и вложить копию письма Джерарда. Ничего. На следующий день после свадьбы Грея и Джек я сама отправилась в Адмиралтейство, но сэр Джон отказался меня принять. Велел своему секретарю передать, что его сын погиб смертью героя и больше ему нечего мне сказать. Он не понимает, по какой причине я вздумала осаждать его дурацкими письмами, пытаясь пролезть в их семью. Кроме того, это вовсе не почерк его сына. И поскольку мне не удалось родить мужу ребенка, следовательно, я не имею никаких прав на состояние Джерарда и не могу претендовать на родство с его родней.
— Он послал своего секретаря? Имел наглость тебе это заявить?
— Да. От смущения бедняга был красен как рак.
— Почему ты не призналась во всем два дня назад в гостинице, когда я изливал тебе душу?
— Потому что в тот момент не хотела выходить ни за тебя, ни за кого бы то ни было. Однажды я уже сделала эту глупость, и посмотри, чем все
— Ясно. А почему не объяснила всего, когда лежала, привязанная к кровати?
Хелен выругалась. Он потрясение воззрился на нее.
— Так почему?
— О, ты не успокоишься, пока не вытянешь из меня всю правду? Ладно, так и быть.., мне хотелось узнать, что ты со мной сделаешь.
Нет, эта негодница сведет его с ума! И все же он хочет ее, как никого и никогда в жизни. Спенсер на мгновение зажмурился.
— Ты такая мягкая и желанная. Тебе понравилось все, что я с тобой делал?
— Не уверена, стоит ли говорить правду. Он стиснул ее еще крепче.
— Меня не оставляет чувство, что мы еще не раз вернемся к этому. А отцу ты сказала? Хелен покачала головой:
— Зачем? Что он может сделать? Кроме того, он никогда не любил Джерарда. Не стоит его волновать. Что до сэра Джона.., может, он вообще не знает почерка сына. Но я-то знаю! Либо письмо писал Джерард, либо это превосходная подделка. Я пыталась повидаться с бывшим свекром по той причине, что как первый лорд Адмиралтейства он всемогущ. Если кто-то и сумеет узнать о судьбе Джерарда, то только сэр Джон.
— Но он же слышать ни о чем не желает. И видеть тебя не хочет. Странно как-то, ты не находишь?
— Нахожу, тем более что тело его сына так и не было обнаружено.
— Что же произошло?
— Джерард погиб на борту корабля, находившегося не более чем в четверти мили от северного побережья Франции. Одна из пушек взорвалась, и начался пожар, который так и не смогли потушить. Почти все попрыгали за борт, включая Джерарда, бывшего первым помощником. Даже капитан последовал примеру команды. Беда в том, что Джерард не умел плавать. Разве не удивительно, что моряк, проводивший все время на воде, не умеет плавать? Впрочем, мне говорили, что большинство матросов так и не научились этому искусству. Так или иначе, в это время разразился сильный шторм, хотя дождь пошел слишком поздно, чтобы потушить огонь. До берега добралось всего с полдюжины членов экипажа. Именно сэр Джон известил меня о смерти Джерарда, и с тех пор я потеряла всякую связь с семьей мужа. Свекор всегда недолюбливал меня, а я, в свою очередь, считала его старым брюзгой. Мой отец, естественно, был крайне озадачен тем, что кому-то может не нравиться его дорогая дочурка. Так или иначе, если Джерарду удалось выжить, я не свободна и не могу стать твоей женой.
Такого Спенсер не ожидал. Что теперь делать? Он сидел, машинально поглаживая Хелен по бедру и лихорадочно размышляя. Как случилось, что жизнь, казавшаяся такой простой и прекрасной всего несколько минут назад, когда он ласкал Хелен ртом, вдруг приняла неожиданный и неприятный поворот?
Спенсер тихо выругался. Сразу стало легче, но ненадолго. Хелен обняла его и уткнулась лицом в грудь. Он прижал ее к себе.
— А если он действительно мертв, ты выйдешь за меня, Хелен?
— Мысль о том, чтобы однажды утром проснуться связанной по рукам и ногам, до сих пор ошеломляет меня. Боюсь, моему слабому мозгу с ней не справиться. Но ты должен пообещать никогда больше не доводить меня до полуэкстаза.