Неуязвимый
Шрифт:
После того, как я покидаю комнату, я просто прохожу мимо Элайджи и Барклая. Я не особо знаю, куда иду, но я знаю, что должна уйти. Мои ноги перемещаются будто на автомате, и в конечном итоге я оказываюсь в больничной палате, не очень отличающейся от предыдущей. Белые оштукатуренные стены, две парных кровати, занавес между ними. Я сижу на кровати, самой дальней от двери, и рассматриваю выброшенное на пол чучело животного. Это кролик.
Я смотрю в окно, на город-призрак за ним и позволяю себе просто развалится на части.
С этого ракурса город выглядит тихим,
Это выше моего понимания, как идти против людей более организованных, более оснащенных и более опасных. Я избита, ушиблена, изношена и истощена, и мы быстро теряем оставшееся время. Я нахожусь в странном и заброшенном мире, я чувствую, что кто-то достиг моей груди и разорвал мое сердце на куски.
Прямо сейчас в этот момент я больше не знаю кто я такая.
Все, что я знаю, это то, что я должна.
Дверь открывается, и мое сердце подпрыгивает. Я встаю и поворачиваюсь, ожидая Бена, но это просто Барклай.
Я вытираю глаза.
– Отлично. Чего ты хочешь?
Он мягко закрывает дверь позади себя, не потрудившись выглядеть оскорбленным.
– Ты не должна быть этим расстроена.
Я не могу сдержать фырканье, которое является моим ответом.
– Почему, ведь в этом нет ничего страшного?
– я почти предупреждаю его, что если он подойдет ближе, я могу врезать. Но я не делаю этого, потому что это могло бы заставить чувствовать себя хорошо, если бы я ударила что-то.
– Нет, потому что ты лучше, чем это, - говорит Барклай, двигаясь ко мне.
– О, это так оригинально.
– я закатываю глаза.
– Сделай себе одолжение и не пытайся быть утешительным и поддерживающим. Это не твоя сильная сторона.
Барклай хихикает, улыбка изменяет его лицо.
– Нет, я предполагаю, что это не сильная сторона. Но будь серьезна. Почему ты так расстроена?
Я понимаю, что мои слезы были фактически остановились. Как правило, Барклаю удается разозлить меня достаточно быстро, чтобы я перестала плакать. Но сейчас, думая о Бене и о том как он смотрел, нагнувшись, и ухаживая за кем-то еще, глаза щиплет и я снова и снова чувствую сжатие в груди.
Барклай делает еще один шаг ближе и протягивает руку, кладя ее мне на плечо. Он не спрашивает, он не боится что я, возможно, ударю его. Я ударяла его достаточно чтобы он знал. Он просто здесь. И нормальный, заботливый Барклай - это то, из-за чего плотину прорвало.
– То, как он смотрел на нее.
– мой голос звучит чужим, в слишком высокой тональности, словно он принадлежит кому-то другому, какой-то другой девушке, которая настолько глупа, чтобы разбить ей сердце.
– Она так похожа на тебя, - говорит он, потянув меня к себе. Его сильные руки за моей спиной.
– Ты должна быть в состоянии, чтобы видеть как это могло случиться. АИ схватило другую версию тебя, может быть, она даже уже была в заключении. Они поставили ее перед Беном, сказали, что она это ты, и угрожали ей, если он не согласится помогать им.
– Я бы никогда не хотела, чтобы он помогал им для того, чтобы спасти себя. Я бы лучше умерла.
–
– шепчет Барклай, его рука поглаживает мою спину.
– Он не думал о том, чего бы ты хотела. Он как раз думал о тебе - о том, что тебе было больно, и это была его вина.
– А теперь?
– говорю я.
– Почему он не спасал Элайджу, а его родители - его брат?
– Я не знаю, о чем он думает, - говорит Барклай.
– Но тебе лучше поверить, что мы собираемся его расспросить. Мы разберемся в этом.
Слова вылетают из моего рта - те, что я храню внутри с тех пор как мы попали сюда.
– Он ничего не сказал. Когда он увидел меня . . . ничего.
Барклай не говорит мне, что я сумасшедшая. Он не оправдывает Бена, но и не соглашается со мной. Он даже не указывает на наиболее вероятную правду - что Бен был в шоке и замешательстве. Он просто дает мне расстраиваться.
Я не знаю, как долго мы там стоим, но через некоторое время Барклай откашливается.
– Я кое-что не сказал тебе.
Я слишком устала, чтобы делать что угодно, кроме как сгорбиться в его объятиях.
– Вот, сядь здесь, - говорит он, опуская меня обратно на кровать.
– И избавься от этого глупого кролика. Кто знает какую дозу радиации он получил.
Я позволяю ему взять чучело и бросить его обратно на пол, но я замечаю, что он не носит шарф вокруг своего лица. Как будто зная, о чем я думаю, он говорит, - Я использовал устройство, чтобы проверить уровень радиации, и мы должны быть относительно в безопасности, если останемся здесь только несколько дней, но стараюсь не трогать ничего.
Я киваю.
– Что ты хотел мне сказать?
Барклай делает глубокий вдох.
– Несколько недель назад Хейли сказала мне, что слышала, что кто-то тебя арестовал, - говорит он.
– Это слухи, и я не мог получить пропуск, чтобы узнать в тюрьме было ли это на самом деле правдой.
Я думаю о том, как Хейли смотрела на меня, когда мы были в доме матери Барклая - как будто она узнала меня.
– Ты знал, что такое может быть возможно?
– Нет, - говорит он, покачав головой.
– Я взломал базу данных и не было никакого отчета об аресте, что означало, что она, должно быть, услышала неправильно.
– И это просто было бы в файле?
– плохие парни не всегда ведут учет всех плохих поступков, которые они делают. Или по крайней мере умные не делают этого. Что лучше: быть пойманным или иметь все ваши тайны на сервере?
– После того, как Эрик умер, я пошел в твой мир и осмотрелся, я видел как ты раздавала бутылки воды и пакеты с едой с несколькими плохими оправданиями за солдат. Ты была там, делая то, что ты делала, что означало - ты не могла быть в тюрьме АИ.
Я киваю, но не знаю что еще сказать. Конечно, я могу злиться на Барклая за то, что он не знал, что мы могли бы найти, когда нашли бы Бена, но это не его вина. Он проверил файлы, вернулся за мной и увидел, что я была в порядке. Почему он должен был думать, что АИ захватили кого-то еще и делают вид что это я?