Неведомые дороги (сборник)
Шрифт:
Он поставил белый куль рядом с телом мертвой женщины.
– Помоги перенести ее.
Поморщившись – работа предстояла не из приятных – Селеста спросила:
– Перенести куда?
– С алтаря в ризницу. Не должна она здесь лежать. Это осквернение церкви.
– Но здесь уже не церковь, – напомнила Селеста.
– Скоро мы вернем ей прежний статус.
– О чем ты говоришь?
– Ты все увидишь сама.
– Мы не можем вновь превратить это здание в церковь. Для этого нужен епископ или, как минимум, священник, не так ли?
– Официально у нас такого права
С неохотой она подчинилась, и вдвоем они сняли тело с алтарной платформы, унесли вниз и положили в углу ризницы – маленькой комнаты, где священники когда-то готовились к мессе.
В свой первый приход в церковь святого Фомы Джой обнаружил, что наружная дверь ризницы открыта. Тогда же он закрыл и запер ее. Теперь, проверив, убедился, что она по-прежнему надежно заперта.
Еще одна дверь открывалась на уходящую вниз лестницу. Джой несколько мгновений вглядывался в темноту, потом повернулся к Селесте.
– Ты ходила в эту церковь большую часть жизни, не так ли? Есть из подвала дверь на улицу?
– Нет. Там нет даже окон. Он целиком под землей.
Значит, Пи-Джи не сможет проникнуть в церковь через подвал. Ему останется только один путь – через парадную дверь.
Вернувшись с Селестой к возвышению, Джой пожалел, что не принес с собой карточный или какой-нибудь другой столик, который послужил бы алтарем. С другой стороны, эту роль могла выполнить платформа, на которой стоял настоящий алтарь.
Джой развязал простыню, выложил молоток, коробку гвоздей, красные и зеленые свечи, красные свечи-стаканчики, спички, распятие, статуэтку Девы Марии. Селеста помогла ему накрыть платформу двумя белыми простынями.
– Может, Пи-Джи пригвоздил ее к полу, пока... делал с ней, что хотел, – говорил Джой, не отрываясь от работы. – Но он не просто мучил ее. Для него это означало нечто большее. Он совершал акт святотатства, богохульничал. Скорее всего, изнасилование и убийство являлись частью церемонии.
– Церемонии? – содрогнувшись, переспросила Селеста.
– Ты говорила, что он силен и с ним трудно бороться, потому что он во что-то верит. В себя, сказала ты. Но я думаю, он верит в нечто большее. В темную силу.
– Сатанизм? – с сомнением переспросила она. – Пи-Джи – футбольная звезда, мистер Славный Парень?
– Мы оба знаем, что такого человека больше нет... если и был. Тело Беверли Коршак тому доказательство.
– Но он получил стипендию в Нотр-Дам [11] , Джой, и я не думаю, что в Саут-Бенде приветствуют черные мессы.
11
Нотр-Дам – престижный частный университет, расположенный в г. Саут-Бенд, штат Индиана. Известен своими спортивными командами. Основан в 1842 г., женщины принимаются с 1972 г.
– Может, все началось здесь, до того, как он уехал в университет,
– Как-то не верится.
– Не верится сейчас, в 1975 году. Но в 1995 увлечение сатанизмом психически неуравновешенного ученика средней школы не такая уж редкость. Поверь мне. И такое случалось и в шестидесятых, и в семидесятых, только не столь часто.
– Не думаю, что мне понравился бы твой 1995 год.
– В этом ты не одинока.
– В школе Пи-Джи считался психически неуравновешенным?
– Нет. Но иногда людям с очень сильными психическими расстройствами удается мастерски их скрывать.
Джой и Селеста, как сумели, разгладили простыни. От большинства складок удалось избавиться. Белая хлопчатобумажная ткань вроде бы даже побелела с тех пор, как они накрыли простынями алтарную платформу. Даже начала светиться.
– Раньше, – напомнил он ей, – ты сама сказала, что его смелость и решительность объясняются одним: он думает, что за ним стоят высшие силы. Возможно, именно так он и думает. Возможно, он думает, что заключил сделку, которая защитит его, благодаря которой он в любой ситуации сможет выйти сухим из воды.
– Ты говоришь, что он продал свою душу?
– Нет. Я не говорю, есть ли душа и можно ли ее продать, если она существует. Я лишь говорю, что он может думать, будто заручился покровительством темных сил, и поэтому во всех его действиях чувствуется экстраординарная самоуверенность.
– У нас есть души, – голос Селесты звучал твердо и спокойно.
Джой взял молоток, коробку с гвоздями.
– Принеси распятие.
Он подошел к стене, на которой когда-то висел двенадцатифутовый деревянный крест с распятым на нем Христом. Свет ламп под потолком не падал на стену, она освещалась двумя лампами, установленными на полу. Ведомый этим светом, взгляд прихожан устремлялся вверх, навевая мысли о вечном. Джой вбил в стену гвоздь чуть повыше уровня глаз.
Селеста поднесла крест, аккуратно повесила его на гвоздь, и в церкви святого Фомы над алтарной платформой вновь воздвиглось распятие.
Глядя в залитые дождем окна и беспросветную ночную тьму за ними, Джой задался вопросом, а наблюдает ли за ними Пи-Джи? Если наблюдает, то как может истолковать их действия? Воспримет со смехом... или встревожится?
– "Живая" картина из трупов, которую он намеревался здесь создать, насмешка над двенадцатью апостолами ценой в двенадцать жизней – это не просто поступок безумца. Это почти... жертвоприношение.
– Совсем недавно ты говорил, что он полагает себя Иудой.
– Предателем. Предающим людей, семью, веру, даже бога. Сеющим предательство, где только возможно. Засунувшим мне в карман тридцать долларов в своем автомобиле в ту ночь, перед тем как выпроводить меня в колледж.
– Тридцать долларов – тридцать сребреников.
Вернувшись к алтарной платформе и отложив молоток, Джой поставил шесть свечей с одного края белой простыни.
– Тридцать долларов. Маленький символический нюанс, дабы позабавиться. Плата за мое содействие. Без него он бы не ушел от ответственности за убийство Беверли. Вот он и выставил меня маленьким Иудой.