Неверная

Романовская Кира

— Спасибо, Кира. Буду должна. — бесцветным голосом сказала Ида и положила трубку.

Она рухнула на диван в гостиной и скорчилась от боли, прижимая колени к груди. Филин, что убивал людей, всё равно что кофе выпивал на завтрак, и Влад, который не мог совладать с эмоциями, если они его одолевали. Гремучая смесь из двух братьев собралась в одном месте — рядом с человеком, что пытался ее убить. Стасу была заказана одна дорога — на тот свет, и вопрос был лишь в том, кто из двух братьев на это пойдет. Ида вскочила с дивана, как ошпаренная. Нет! Она не даст Владу совершить такое злодеяние, ее любимый не убийца

и никогда им не станет!

Глава 48

Когда раздался неожиданный звонок от Филина, Влад был к нему не готов, он понятия не имел, что будет делать со Стасом, когда увидит его вживую после того, как узнал шокирующую грязную правду о его подноготной. Ну двинет по роже несколько раз, выбьет остальную правду, а дальше что? Убить его?

Влад закурил сигарету, что протянул ему Филин. Похоже, что Свят задавался теми же вопросами, внимательно вглядываясь прищуренными зелеными глазами в лицо своего старшего тайного брата.

Стаса Филин нашел случайно, не то, чтобы сильно искал, просто повезло с информаторами. Станислав Сергеевич — отец четырех детей, примерный семьянин и успешный бизнесмен, с приставкой «экс» ко всем определениями сразу, был пойман в борделе третьего сорта, верхом на шлюхе, в окружении дорожек белого порошка.

Филин привез Стаса туда, куда привозил всех, из кого ему надо было выбить правду — в заброшенную деревню на свиноферму, что принадлежала одной из его фирм. Здесь был высокий забор, камеры вокруг, что не давали посторонним заглянуть за высокую кирпичную стену, крепкое одноэтажное административное здание и подвал, где с недавнего времени в одной из специально оборудованных здесь камер поселился Стас.

— Что ты хочешь узнать у него? — спросил Филин, глядя на Влада окутанного клубами дыма от сигарет.

— Зачем он это сделал… — сдавленно ответил Влад. — И что было дальше.

— А тебе не по хуй ли на его мотивы? Он много дел наворотил за последнее время и в них есть только одна логика — сбежать от того, что натворил. Всё. — усмехнулся Филин, туша бычок о стену. — У крыс нет мотивов, они животные. Он животное, не человек. И поймали его как животное, обдолбанного в окружении двух шлюх, третья его сдала и сбежала.

— И когда он таким стал? — задал скорее риторический вопрос Влад.

— Когда понял, что прокатит. — сплюнул на землю Филин и усмехнулся. — А тут на тебе — не прокатило!

— Веру жалко… С таким мудаком четверых детей родила, и без всего осталась, ещё и покалечил на глазах у детей.

— Иду свою пожалей. — резко высказался Филин, кивая ему на вход в подвал. — Неизвестно, что эта мразина с твоей женой сделал.

— Скоро узнаем. — тяжело вздохнул Влад, спускаясь в преисподнюю.

Задолго до того, как Влад увидел Стаса за металлическими прутьями импровизированной камеры, ему в нос ударил резкий запах мочи. Условия тут были явно не пять звезд. Камера два на два метра, дыра в полу вместо унитаза, кран с ржавой водой и советская больничная койка из панцирной сетки — даже на одну звезду не тянула. На койке, скорчившись и дрожа от отходняка, лежал Стас, слегка побитый, грязный и будто потерявший человеческий облик. Он поднял мутные глаза на Влада, что стоял напротив решетки, закатывая рукава тонкого джемпера.

— Владлен Ковалевский соб-б-бственной

персоной! Чем обязан, с-с-сучий выродок? — прощелкал дрожащей челюстью Стас, с трудом приподнимаясь и садясь на койке, что противно заскрежетала каждой своей пружинкой.

— Да так, давно не виделись. Думал пообщаемся, как в старые-добрые. — тяжело вздохнул Влад.

Два охранника стояли на входе в подвал, Филин недалеко от Влада, закуривал вторую сигарету, пуская клубы дыма в затхлом помещении. Пока он просто наблюдал.

— О чем пообщаемся, друг? — оскалился Стас, растягивая запекшимися от крови губы. — Как пялили одну и ту же бабу? Твою жену?

Его хриплый лающий смех отскакивал от стен и врывался жужжащей дрелью в самый мозг Влада, он сжал зубы, глядя на чудовище перед собой.

— Не только. Ты сволота последняя, пытался похитить моего сына и мою дочь! — рявкнул Влад. — Ида тебя и не помнит, могло бы прокатить. А ты хороший актер, вел себя как ни в чем ни бывало. Хотя ты протянул свои грязные руки не только к ней, но и к моим детям, тварь!

Влад с силой ударил по прутьям решетки ладонями и опустил голову, сердце бешено билось в груди, отстукивая последние минуты относительно спокойного разговора по душам между бывшими друзьями. Сейчас должно всё разрешиться, он не знал точно, кто в ответе за то, что Иду пытались дважды убить, а детей похитить, ДилДо или Стас?

— Это жена твоя тварь! — сплюнул на пол Стас. — Всё из-за этой шлюхи, которая шляется по чужим мужикам, пока муж для семьи старается! Все они такие! Шаболды! Как жена моя, тварина! Уже Багдасарову отсосала! Живет с ним, и детей к нему перевезла! Им только повод дай, эти суки одного мужика на другого меняют, стоит первому ошибиться.

Влад с Филином переглянулись, как быстро любимая Верочка встала в один ряд со шлюхами — головокружительный полет вниз в иерархии женщин.

— Ты её на улице оставил с четырьмя детьми. — покачала головой Филин, подходя ближе. — У некоторых шлюх реально есть веские причины ноги раздвигать — больные родители, больной на всю башку муж, маленькие дети. Малышей то кормить надо, и жить им где-то надо.

— Я всё для неё делал! Для них! — ударил себя в грудь кулаком Стас. — Она, тварь неблагодарная, вычеркнула меня из семьи, стоило мне совершить одну ошибку!

— Одну ошибку? Это ты про какую ошибку говоришь? — усмехнулся Филин, становясь рядом с братом. — Ошибся?! Так ты это называешь? Нанять уродов, чтобы украли детей, это ошибка?! Ты реально тупой, или мозги последние в пизде шаболды оставил, из которой до этого кокаина нанюхался?

— Вера об этом не знает!

Влад с Филином снова переглянулись, понимая, что Стасу вообще плевать, за что он тут сидит и грехов своих по поводу Иды замаливать и пояснять не собирается. Его заклинило на своей Иде, только звали её Вера. Дальше они выслушали целую тираду, посвященную тому, как он ненавидит свою жену, что рожала детей, которых он не просил. Это Верочка посадила его на цепь и держала его там как собаку, и вот он сорвался, видимо. Братья по отцу постоянно переглядывались и качали головой, Стас отъехал от реальности так далеко, что поворота обратно не было видно. Наконец, Дементьев оставил свое горе позади и взялся за другого несчастного мужика, пытаясь открыть ему глаза.