Неверная
Шрифт:
— Я был пьян, у нас был секс, грубее, чем обычно. — голосом робота ответил он.
— Нет, не так, Влад. Я сказала, что не хочу заниматься с тобой сексом, потому что ты был пьян и не в адеквате, ты разозлился и взял меня силой в своем кабинете, прямо на столе, заломив мне руки, чтобы не сопротивлялась. — спокойно сказала Ида. — Или муж имеет право насиловать свою жену по закону? Как и бить, если она проявляет непокорность? Ощущения после у меня были такими же, как после ночи с ним. Я запомнила только боль, страх и ужас, только тогда ещё все трусы в его сперме остались. Тут ты прямо в яблочко попал,
— О чем ты говоришь?
— О том, что ты стал похож на своего отца, и вполне мог такое сделать, вот только я не заметила в какой момент, до или после всей этой грязи. А может ты всегда такой и был? От осинки не родятся апельсинки…
— Я не он. — процедил сквозь зубы Влад, кидая взгляд на Соню, которая вприпрыжку бегала по детской площадке.
— Мне так не кажется. — покачала головой Ида. — Ты плохой человек… Хорошо, что я это теперь знаю. Плохо, что поздно очнулась, пока по башке и остальным частям тела не получила.
— Я к этому не причастен.
— Мне так хочется в это верить, но вынуждена признаться, что мне всё больше равно. Как всё равно, изнасиловал меня он или нет, мне легче думать, что нет. Даже если и да, Соню я любить меньше не стану и от нее не откажусь.
Их разговор мог бы продолжаться дальше, но Влад заметил, как к ним приближается тот самы перед спора.
— Няня, писать кочу! — сообщила Соня, просясь к его жене на ручки.
Ида нагнулась и подхватила её на руки. Девочка приблизилась к её лицу и потерлась носиком о её нос, Ида слабо улыбнулась, а Влад сглотнул ком в горле, видя ласку, которую он получал часто от своей жены.
— Пойдем домой, Сонечка, точнее побежим, надо же поторопиться. — встала Ида, отвязывая собак от скамейки, подбежали два одинаковых мальчика и взяли два поводка.
— А кто этот дядя? — спросила девочка, с любопытством глядя на Влада, что застыл, как статуя.
— Никто. Соня, мальчики, идите вперед, я вас догоню.
Муж и жена остались снова наедине, Ида взглянула на Влада, стоя над ним, снова собирая всю смелость, чтобы сказать самое важное.
— Никто? — исподлобья взглянул на неё Влад. — Я твой муж, всё ещё…
— Я перестала считать тебя своим мужем, когда ушла из дома, пока ты рядом пьяный валялся. — покачала головой Ида, с печальными глазами, глядя на него. — В тот вечер я твердо решила с тобой развестись, ушла, потому что в глаза тебе смотреть не могла. Но ты ведь отец моего ребенка, так нельзя. А потом получилось, как получилось… И да, Влад, ты как человек и мужчина для меня никто. Стал таким ещё до того, как я вышла за дверь, слушая проклятия в свою спину. Это здоровая реакция женщины, на то, что с ней сделал муж. И всё же, еще более здоровая реакция — что бы ни было между нами, на сыне это не должно отразиться, даже, если ты мне никто, мы всё ещё родители одного ребенка. Я уезжаю на два месяца, ты, если всё ещё хочешь, узнавай свою правду дальше. Только смотри, чтобы она тебя своей тяжестью не придавила. О себе ты знать не хочешь, как я поняла, а о том, что он сделал со мной, уже я знать не хочу, оставь при себе. Достаточно того, что меня собственный муж изнасиловал. Я
Ида развернулась и пошла догонять детей, оставив Влада наедине с самим собой и своими поступками, в которые Ида ткнула его носом. «Судить грехи других беретесь, начнете со своих и до чужих не доберетесь.» — вдруг заговорил голос в голове у Влада, как будто самого Шекспира, который ни одни из живущих на Земле никогда не слышал.
Он встал со скамейки и побрел к выходу из парка, где оставил свою машину, сегодня он рассчитывал вывести Иду на чистую воду, а в итоге она взбаламутила все его мысли о самом себе, измазав его в своей же собственной грязи.
«У нас был грубый секс? Я что сама себе ту ночь придумала?» — думала Ида, глядя на тени, что выплясывали на ночном потолке. Проезжающие мимо дома машины устраивали целое световое шоу, которым наслаждалась Ида, уже целый час, как легла спать в детское время — на часах было половина десятого. В девять тридцать две раздался звонок, после которого она соскочила с кровати и уже через десять минут сидела за столиком бара на первом этаже соседнего дома. Там же был Влад, который с прошлого вечера, судя по помятому виду и перегару, пил. Он пил и сейчас, крепко держа в руке стакан с односолодовым виски.
— У него сломана рука, перелом не очень сложный, но винты вставили всё равно, ему сделали операцию, он спит, я был у него. Несколько синяков, даже сотрясения нет, повезло. — успокоили её словами Влада.
— Как это произошло? — сдавленно спросила Ида, вцепляясь в свои колени под столом, чтобы унять дрожь.
— А вот это самое интересное, Ида. — сжал рукой стакан Влад, а другую в кулак. — Сегодня он ходил с няней и охраной в парк, на выставку кошек. Он очень хотел туда пойти. Всё показывал мне флаер с этими долбанными кошками. В парке на няню вылили горячий кофе, и пока она отвлеклась, Дима ушел с мужчиной под руку. Сам.
— Господи… — тихо прошептала Ида, прижимая одну руку к груди, чтобы сердце не выпрыгнуло оттуда. — Я же всегда учила его никуда не уходить с незнакомыми.
— Его посадили в машину и увезли в неизвестном направлении, повезло, что сразу начали искать, Филин его нашел, догнал и нашел, он был ближе всех к точке на карте…
— Кто?
— Человек, которому я поручил охрану нашего сына. Его идеей было прикрепить трекер к роботу, которого он вечно таскает с собой, есть ещё приложение на наручных часах, что я ему подарил. Часы отобрали сразу, робота Димка не отдал.
Внутренности Иды болезненно сжались, это она ему купила — Оптимус Прайм, сразу два, на их последний семейный Новый год от мамы и папы. Большой метровый робот для игр дома, маленький, чтобы всегда был с ним садике.
— Почему не твоя охрана этим занимается, а какой-то Филин?
— Потому что моя охрана занималась тобой, и тут тоже был косяк за косяком. — выпил залпом стакан Влад и тяжело вздохнул. — Я уже не знаю, кому можно доверить самых близких мне людей!
Он с силой ударил по столу стаканом и тот разбился на мелкие кусочки, когда подоспела услужливая официантка, Влад только махнул ей рукой, чтобы не мешала.