Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2
Шрифт:
Тюльпан подумал: - Она сошла с ума, - и снова предпринял отчаянные попытки найти Летицию, обходя дом за домом, одну больницу за другой, заглянул даже в церковь, осмотрел покинутые крепостные стены и пустые траншеи (где не было никого кроме мертвых, которых никто не хоронил и которые источали зловонный смрад). Но все лишь для того, чтобы заставить себя поверить, что он вот-вот её увидит, живую, бегущую навстречу, зовущую его...
В изнеможении он остановился. Настала ночь. Он больше не видел тысяч призраков, неподвижных или бесцельно слоняющихся, но слышал стоны и жалобы, долетавшие как отдаленный шум
– "Господи, - подумал он, повторяя вопрос, который задавал себе в палатке у Лафайета - сколько дней назад это было?
– для чего Ты привел меня сюда - для горя?"...
Продолжая свое почти бессмысленное движение, через некоторое время он обнаружил, что опять находится на Бридж Роуд перед домом номер четыре. Здесь не было никого, кроме человека, которого он с трудом рассмотрел и который рыдал, опустившись на сорванное крыльцо разрушенного дома.
Откуда-то донесся приглушенный расстоянием фальшивый и печальный звук шарманки и он подумал, что это должно быть играет та женщина, та сумасшедшая, которая играла для Лети ции, и ему неожиданно захотелось вновь её найти, чтобы поговорить с ней о Летиции, поговорить ещё раз перед тем, как он убьет себя.
Какая это была странная музыка на празднике мертвых, которая, казалось, аккомпанировала рыданиям скрывшегося в тени человека!
– Сэр, не могу я вам чем-то помочь?
Прошло довольно долгое время, пока мужчина смог побороть свои рыдания и ответить:
– Благодарю вас, сэр, но мне помочь никто не сможет.
– Вы ранены?
– Я не ранен, сэр, я думаю, что мертв.
Он снова зарыдал с отчаянием, от которого разрывалось сердце, потом, извинившись сказал резким голосом:
– Простите меня, сэр, английский офицер не должен позволять себе такого неприличного поведения.
– Нет ничего неприличного в страдании, сэр. Вы потеряли кого-то?
– Мою жену, сэр. Меня зовут полковник Диккенс. Мы не знакомы?
– Не думаю, полковник. Я французский солдат из армии Лафайета. Но я прошу вас, - добавил он, сдерживая слезы, - видеть во мне друга.
– И, вздохнув добавил: - Я тоже потерял очень дорогого мне человека.
– Вы выиграли войну, - с горечью сказал полковник Диккенс.
– Не я, полковник. Может быть, другие её и выиграли. Но не я. Со мной все кончено...как и с вами.
После долгого молчания полковник сказал: - Она любила слушать шарманку, Вы слышите ее? Или это у меня галлюцинации?
– Нет. Где-то действительно играет шарманка.
– Может быть, это маленький цирк, который приехал давать представления в этот проклятый город и не сумел во-время выбраться отсюда. Все то время, которое мне осталось прожить, если оно вообще осталось, я всегда буду слышать эту музыку.
– Полковник!
– Да, сэр!
– Позвольте пожать вам руку.
Их руки некоторое время наощупь искали друг друга в чернильной темноте ночи, затем встретились и надолго замерли в рукопожатии.
– Прощайте, полковник Диккенс, - сказал наконец Тюльпан.
– Я разделяю вашее горе.
– Прощайте, господин француз. Я также разделяю ваше горе.
Они оба рыдали до тех пор, пока не разошлись,
* * *
Тюльпан не сразу нашел женщину с шарманкой. Он шел до вольно долго в ту сторону, откуда, как ему казалось, доносились заунывные звуки одной и той же песенки, но создавалось впечатление, что расстояние до неё не изменялось и в конце концов он понял, что гонится за шарманкой и женщиной, толкающей её по улицам, непрестанно вращая ручку. Делала она это бессознательно, украшая музыкой мрачные декорации происшедшего катаклизма, и возможно, удивляясь, почему ей не перепадают мелкие монеты от армии теней, встречавщейся на пути. Обнаружил он её только на берегу бухты.
Она остановилась в нескольких метрах от воды и присела на песок, перестав вращать ручку. Теперь он видел её более отчетливо благодаря белому песку и отражавшимся в воде огням французского флота.
Она не выказала никакого страха, когда Фанфан неожиданно появился рядом, и слова, которые она произнесла, заставили его усомниться, что она действительно находится в полубезумном состоянии.
– О! Вот наконец и компания, - сказала она весело.
– Я начала уже чувствовать себя ужасно одинокой в этом проклятом городе. Мне посоветовали разместить свой цирк поближе к отступающей армии, что я и сделала в надежде найти побольше посетителей. Это было нелегко сделать, так как город был осажден! Однако подумайте, сколько зрителей! На крепостных стенах зрители! В траншеях - зрители! В подвалах - зрители! Я считала, что красные мундиры в два счета сметут всех этих осаждающих и дела снова пойдут на лад. Однако, как бы не так!
– Да, мадам, - сказал Тюльпан, присаживаясь возле нее.
– Как бы не так! Что случилось с вашим цирком?
– У меня осталось только это, - сказала она, показывая на шарманку. Мой маленький цирк сгорел! Два моих фургона разбиты вдребезги! Ах! Они не смогли увернуться от французских бомб! А мой конь! ... О, бедный Дикки... На нем я демонстрировала вольтижировку... он был убит обломком стены!
– Да...Вы сказали мне об этом, вы были вся в слезах... тогда же вы сказали мне о гибели мадам Диккенс...
– Он не смог закончить фразу.
– О! Так это вы?
– удивилась она.
– То-то мне показалось, что я вас где-то видела...
Говоря это, она поднялась и стала раздеваться.
– Не возражаете? Я хочу помыться. Я думаю, прошло дней восемь с того времени, когда я мылась последний раз. Для полноты счастья у меня остался небольшой кусочек мыла. Не хотите воспользоваться? ...
– Только после вас, мадам, - сказал он, - только после вас.
Она нырнула, исчезла в черной воде, вновь появилась на поверхности, фыркнула и, стоя в воде, так что виден был только её торс, начала энергично намыливаться. Немного погодя, когда он разглядел её обнаженную в свете отдаленных бортовых фонарей, то с удивлением увидел, что у неё тело совершенно юной женщины. До этого мысль о её возрасте даже не приходила ему в голову.