Невероятные расследования Шерлока Холмса
Шрифт:
Мы поселились в маленькой гостинице напротив строящегося «Риц-Карлтона» на улице Шербрук-Уэст, рядом с университетом. Позвонили Ирэн, и она сказала, что придет к нам в отель. Я заметил, что Холмс слегка нервничает в ожидании встречи.
— Уверен, что смогу помочь этой женщине, — сказал он мне по секрету. — Я помнил о ней все эти годы.
Наконец позвонил портье и сообщил, что миссис Ирэн Нортон ждет внизу. Спустившись, мы с Холмсом нашли ее в уединенном уголке вестибюля. Она сидела в одиночестве на диване, в длинной юбке, блузке в цветочек и шляпке. Я сразу узнал ее по фотографии,
— Доброго дня, мистер Шерлок Холмс. — Она практически повторила слова, сказанные ею когда-то в образе юноши, преследовавшего Холмса. — Здравствуйте, доктор Ватсон. Должна сказать, вы оба мало изменились с тех пор, как мы встречались в Лондоне.
— Весьма любезно с вашей стороны, мэм, — слегка поклонился Холмс. — Жаль, что мы не свиделись при более приятных обстоятельствах.
Она предложила нам сесть рядом на диван.
— Последние недели стали для меня настоящим кошмаром. Я была на грани безумия, когда телеграфировала вам, даже не зная, работаете ли вы еще частным консультантом.
— Я в отставке, — ответил мой друг, — но всегда доступен, если вы нуждаетесь в моей помощи.
Ирэн слегка улыбнулась.
— То, что ради меня вы пересекли океан, — большая честь.
— Вы давно живете в Монреале?
Она кивнула.
— После свадьбы Годфри решил, что нам лучше покинуть Англию. Он открыл здесь вполне успешную адвокатскую практику, и у нас родился прекрасный сын, Ральф.
— Помню, Годфри был интересным мужчиной, — сказал Холмс.
— Увы, он умер три года назад. Будь он сейчас со мной, возможно, не пришлось бы вызывать вас из-за океана.
— Но что с вашим сыном? В телеграмме вы написали, что он исчез после убийства.
— Именно так. Я должна рассказать все с самого начала. Полагаю, смерть отца серьезно повлияла на Ральфа, с тех пор он сильно изменился: начал пьянствовать по ночам и забросил учебу.
— Сколько ему лет?
— Девятнадцать, перешел на второй курс Университета Макгилла. На первом курсе познакомился с симпатичной рыжеволосой девушкой по имени Моника Старр. Она показалась мне приятной, и я не возражала против их дружбы, считая, что однокурсница поможет сыну вернуться в прежнюю колею. Однако этим летом он обнаружил, что у него появился соперник — немецкий студент по имени Франц Фабер с последнего курса. Я знаю о драке: несколько недель назад Ральф вернулся домой с разбитым носом, но не более того. Он не мог… — Ее голос сорвался.
— Что случилось, Ирэн? — мягко спросил ее Холмс.
— Две недели назад, в четверг вечером, Франца Фабера зарезали возле паба, где часто бывают студенты из Макгилла. Разразился скандал — подобного никогда не случалось.
— Университет работал в августе?
— Студентам предлагаются летние занятия. Судя по всему, Фабер занимался на языковых курсах — будучи немцем, он слабо владел английским и французским. Моего сына видели в пабе, и полицейские пришли к нам домой, чтобы его допросить. Он вернулся примерно за час до их появления и поднялся в свою комнату, даже не поговорив
— Это показалось вам странным?
— В последнее время его настроение часто менялось. Я не подумала ни о чем дурном, но когда вошла в комнату, чтобы позвать Ральфа к полицейским, его там не оказалось. Видимо, он ушел через черный ход. На следующее утро выяснилось, что Моника Старр тоже пропала. В полиции убеждены, что Фабера убил мой сын, но я не могу в это поверить. Да, он вспыльчив, как и Годфри, но никогда бы не пошел на такое преступление.
Холмс попытался ее успокоить.
— Я сделаю для вас все, что смогу, Ирэн. Вы должны это знать. Скажите, в городе или рядом есть место, где они могли бы скрываться?
— Я даже не уверена, что они вместе.
— Думаю, следует предполагать, что это так, независимо от того, совершил Ральф преступление или нет. У него были дружеские отношения с кем-либо из профессоров или преподавателей Макгилла?
Ирэн ненадолго задумалась.
— Профессор Стивен Ликок. Он читает лекции в университете, издает книги по экономике и сборники юмористических рассказов. Сын был с ним на короткой ноге.
— А что насчет других студентов?
— Насколько мне известно, он дружил только с Моникой.
— Я поговорю с Ликоком, — сказал Холмс. — А как вы? До сих пор поете?
Она слабо улыбнулась:
— Очень мало, иногда в местных постановках.
— Это плохо, Ирэн. У вас прекрасный голос.
— Найдите моего сына, мистер Холмс, — сказала она. — Вы единственный, кто в силах мне помочь.
— Сделаю все возможное.
Мы дошли пешком до университета — ряда каменных строений, к которым с улицы вела обсаженная деревьями дорожка. Перед центральным зданием стоял памятник Джеймсу Макгиллу, чье наследство помогло возникнуть этому учебному заведению девяносто лет назад. Навстречу попалось лишь несколько студентов и преподавателей, они готовились к приближающемуся осеннему семестру. Мы спросили, где найти кабинет профессора Ликока, и нас отправили в соседнее здание, на факультет политэкономии. Холмс шел впереди, его шаг был удивительно быстр.
— Нельзя терять время, Ватсон. Если молодой человек действительно сбежал с места убийства, необходимо его найти и склонить к возвращению, для его же собственного блага.
— Вы считаете его виновным, Холмс?
— Пока рано делать выводы.
В маленьком кабинете Ликока сидел и разглядывал карту на столе худощавый юноша. Представившись как Роб Джентри, он сказал:
— Профессора Ликока сейчас нет, но он должен скоро вернуться. Приближаются выборы, сами понимаете. Садитесь, джентльмены.
— Он интересуется политикой? — спросил Холмс.
— Даже очень. Поддерживает консерваторов и ведет кампанию против нашего либерального премьер-министра.
Почти в тот же миг в дверях появился широкоплечий мужчина с густыми усами.
— Что такое? У нас гости? Нам понадобится еще один стул, Роб.
— Да, сэр.
— Профессор Ликок, — сказал он, протягивая руку.
Я предположил, что ему сорок с небольшим, судя по едва заметной седине.
— Чем могу помочь, господа?