Невеста Черного Дракона
Шрифт:
Глава 10 Эштан
Я сам обещал честность и открытость. И теперь не могу отступить, каким бы сложным ни оказался для меня ее вопрос. Некоторые вещи я еще до конца не осознал. А что-то не смогу сказать прямо, чтобы Лин не сбежала от меня. Но постараюсь быть максимально откровенным. На самом деле, это не просто. Я редко кому открываю душу. Пожалуй, только Райан знает обо мне все. С ним единственным я обсуждал, как мучает меня моя ущербность. Не уверен, сможет ли понять это Лин. Люди слабо
— Ты ведь слышала, что у драконов есть истинные пары? — спрашиваю почему-то севшим голосом. А когда она кивает, продолжаю: — В вашем мире существует любовь. Пусть она, как настоящая драгоценность, не часто встречается, но ты можешь себе представить. А теперь умножь это в десятки раз. Найти свою пару — основной смысл существования дракона. Найти, боготворить и защищать. Родить от нее детей. Ничего нет важнее этого. В нашей стране — истинность главный закон. Даже короли отступают и склоняются перед нею. Никто не имеет права разлучать такие пары. Это считается тяжелым преступлением. А теперь представь дракона, который лишен возможности ощущать истинность из-за сбоя в генах, который невозможно починить.
— Вы говорите о себе? — очень тихо уточняет девушка. Прекрасные глаза блестят, в них столько сочувствия, что у меня сжимает сердце. Кажется, давно уже смирился со своей неполноценностью. Но иногда все равно накрывает.
— Да, о себе. Но не я один с неисправным геном. Такие драконы иногда рождаются. И все они обречены на одиночество. Я приехал в вашу страну, чтобы не тосковать по несбыточному. Отвлечься делом и новыми впечатлениями. Кроме того, люди давно меня интересуют. Еще со времен войны.
— Вы воевали? — слышу новый вопрос.
— Воевал, — признаюсь глухо. — Но не сохранил к людям ненависти. Как бы это странно ни звучало.
— Вовсе нет, — отзывается Лин, вздыхая. — Мой отец тоже воевал. И тоже всегда говорил, что не все драконы плохие.
— Умный был человек, — замечаю осторожно. — От чего он умер?
Девушка молчит, хмуря брови. Потом напоминает:
— Сейчас ваша очередь рассказывать. Вы сами сказали.
— Ну хорошо. Итак, мне понравилось в Лерадии. И я подумал: почему бы не жениться здесь? Для ваших женщин истинность не важна, они не знают, что это такое. А в муже ценят внимание, заботу, защиту, доброту. Я готов все это дать. Какой смысл жить в одиночестве, если можно создать семью? Такие, как приняты здесь. Основанные на взаимном уважении и симпатии.
— Далеко не все семьи на этом основаны, — грустно замечает моя ученица. — Вы о нас слишком хорошего мнения. Многие женщины ищут лишь статуса и богатства. А мужчины — красивую, покорную жену, с которой можно делать все, что захочешь.
— Ты так юна, а уже мудра не по годам, — качаю головой. — Мне жаль, что тебе пришлось рано повзрослеть. Поверь, я знаю, о чем ты говоришь. При дворе эти пороки видны еще лучше. Но я уверен, среди ваших женщин есть и другие.
— Конечно, есть, — соглашается Лин. Смотрит на меня внимательно. — Тогда почему вы так никого и
— Потому что найти такую оказалось непросто. Наверное, я использовал не тот подход. Каждый день ко мне приходят отцы, опекуны и братья. Но я не вижу самих девушек, — на этом месте моя ученица вдруг напрягается. Не понимаю причины. Ей не нравится, что я говорю о других? Такая реакция меня бы порадовала. Но я не обольщаюсь. — А без личной встречи не понять, что за невесту мне предлагают. К тому же, не уверен, что хватит одной встречи. Ну а потом… — торможу, осознавая, что едва не проговорился. Сейчас все мои мысли занимает конкретная девушка. Другие как-то быстро стали неинтересны. Но это Лин знать не нужно. Пока… Выбираю нейтральную версию: — Потом я понял, что не стоит торопиться. Не отказался от своей идеи, просто решил подождать. Я ответил на твои вопросы?
— Да. Спасибо, что поделились… — отвечает Лин, задумчиво разглядывая меня.
— Тогда твоя очередь. Я могу задавать вопросы? — вижу, как она сосредоточенно обдумывает мой вопрос, прямо сейчас решая, довериться или нет. Жду, почти затаив дыхание.
— Только общие, — произносит наконец. — Без имен.
— Хорошо. Что случилось с твоим отцом?
— Я не знаю, — отвечает, мрачнея. — Точнее, его лошадь понесла и сбросила отца в овраг. Он сломал шею. Дознаватель расследовал его смерть и признал несчастным случаем. Но я не верю. Папа был прекрасным наездником. Любил лошадей и даже разводил их. Он смог бы остановить испуганную лошадь.
— Давно это было?
— Два года назад.
— А твоя мать?
— Умерла во время родов. Меня воспитывал отец.
— С кем ты сейчас живешь?
— С опекуном, — каждую фразу Лин произносит с паузой. Словно решает, достаточно с нее откровенности или еще нет. Тороплюсь узнать больше.
— Еще какие-нибудь родственники есть?
— По линии мамы их много. Но мы никогда не общались.
— Почему?
— Мама совершила мезальянс, выйдя за отца. Родня отказалась от нее. А заодно и от меня.
— Ты пробовала их искать, когда умер отец? Все же ситуация изменилась. Они могли бы тебе помочь.
— Нет, — отрезает девушка, хмурясь. — Мне не нужно искать, я знаю, кто они. Но никогда не пойду на поклон. Не буду просить тех, кто отказался признавать отца и меня.
Смотрю на нее и испытываю нежность. Такая юная и уже осталась один на один с жестоким миром. Хрупкая и в то же время сильная. Гордая и упрямая. Прекрасная и волнующая. Нестерпимо хочется ее обнять. Пообещать защиту. Только вряд ли она ее примет. И все же не могу не попытаться.
— Что тебе угрожает?
— Меня хотят заставить сделать кое-что против моей воли, — отвечает с горечью. Хрупкая фигурка застывает в напряженной позе. — В нашем мире женщина не имеет никаких прав. И полностью принадлежит мужчине. Мужу, опекуну, отцу — все равно. В вашем тоже?
— Нет, в нашем мире все по-другому, — объясняю, еле сдерживаясь, чтобы не потянуться к ней. — Драконицы имеют даже больше прав, чем мужчины. Их меньше, они ценны. Их любят и оберегают.
— Я рада, что хоть где-то ценят женщин.