Невеста Дерини
Шрифт:
— Представляю вам невесту, баронессу Килшейнскую, и пусть их жизнь с бароном будет долгой, счастливой и полной процветания. — Король поднял кубок. — За невесту!
— За невесту! — хором поддержали его все присутствующие и также высоко подняли бокалы, прежде чем осушить их до дна.
После того, как они выпили, а потом еще раз за здоровье короля, по предложению уже слегка пришедшего в себя барона Джатама, гости вновь расселись по местам и принялись лакомиться сластями и засахаренными фруктами, в то время как невеста угощала жениха медовым пирогом. Вино
— Спасибо, что пришла, — сказал он, после того как она поприветствовала короля церемонным поклоном, а паж закрыл за собой дверь. — Я хотел сообщить тебе, прежде чем уеду в Торент, что часовня, посвященная святому Камберу, почти завершена.
По-моему, Дункан обсуждал с тобой этот вопрос.
Мне бы очень хотелось, чтобы на ее освящении присутствовали Служители святого Камбера.
Опустив взор, она вздохнула.
— Государь, я уже сказала вам, что буду там в этот день. Но вам не стоит устраивать наши встречи наедине, ибо это лишь причинит боль нам обоим. Я уже сказала вам, что больше никогда не выйду замуж.
— И я вынужден тебе верить, — произнес он негромко, — и, полагаю, что со временем мне придется это принять. — Он вздохнул и отвел глаза, не в силах взглянуть на ее нежное лицо, озаренное отблеском свечей. — Однако не могу обещать, что сердце мое когда-нибудь смирится с этой мыслью. Как ты можешь просить меня разорвать те узы, которыми мы были связаны с тобой?..
— Но их необходимо порвать, сир, — прошептала она. — И вы должны связать себя подобными узами с другой женщиной, ради блага вашего королевства.
Ваша королева должна быть для вас на первом месте.
— Но та королева, которую я желал бы себе, всегда была верна моему королевству, даже когда полагала, что правитель его мертв, — возразил Келсон, наконец заставив себя взглянуть на нее. — Неужели ты этого не понимаешь?
Она заметно побледнела, и теперь темные глаза ее казались черными провалами в белой маске, в которую превратилось ее лицо.
— Я понимаю только одно: что та женщина, которую вы желали сделать своей королевой, утратила веру в вас. Она предала вас, — потерянным голосом промолвила Росана. — Вы заслуживаете лучшего. Гвиннед заслуживает лучшего.
Закрыв глаза, он отвернулся и уронил голову на грудь. У него перехватило дыхание, и лишь спустя несколько томительно долгих мгновений он вновь смог заговорить.
— Нам придется согласиться на том, что по этому вопросу нам никогда не прийти к согласию. — Он заставил себя расправить плечи.
— Ла, — через силу отозвалась она. — В этом мы едины.
— Благодарю, — Келсон с трудом сглотнул. — Но есть и еще кое-что… Вопрос, который бы я хотел обсудить с тобой. Может быть, хоть в этом я сумею смягчить твое сердце. Это касается твоего сына.., который мог быть нашим сыном.
Она
— Сир, я никогда не изменю своего решения.
Альбин обещан Церкви.
— Росана, он Халдейнский принц. Если таков будет его выбор, если таков будет выбор Господа, тогда да будет так… Халдейны и прежде служили Богу. Но как ты можешь делать выбор за него?!
— Этот выбор наилучший, — возразила она. — И уж куда безопаснее, чем если когда-нибудь он посмеет бросить вызов вашим собственным потомкам! И не нужно напоминать мне, что священные обеты не дают гарантий против соблазна мирских наслаждений… Я прекрасно помню участь, что постигла князя-епископа Меары.
Келсон тоже это прекрасно помнил. Ведь именно он отдал приказ о казни Джедаила.
— Росана, — промолвил он. — Прежде чем я женюсь и дам жизнь своим наследникам, принц Альбин Халдейн по-прежнему является моим ближайшим родичем после Нигеля, чтобы ты ни делала и ни говорила по этому поводу. И никакие монастырские стены здесь ничего не изменят.
— И если у вас не будет сыновей, — выдохнула она, — я буду рада, чтобы он наследовал вам с Нигелем. Но у вас должны быть сыновья, государь! А я опасаюсь, чтобы когда-нибудь моему Альбину не вздумалось восстать против них… Против сыновей, жизнь которым даст ваша истинная королева…
С рыданиями она отвернулась, и Келсон вновь склонил голову.
Истинная королева… Именно она, Росана, была его истинной королевой. Он не смел признаться, что наблюдал за ней нынче днем из окна, выходившего в сад, где они с Джаннивер собирали цветы для букета невесты. Следом за ними весело ковылял двухлетний Альбин с плетеной корзиной для цветов. Он выглядел как самый настоящий халдейнский принц, светлокожий, с бледно-серыми глазами и непослушной копной черных как смоль волос. Всякий раз, когда взор его падал на мальчика, Келсону не составляло труда вообразить, что Альбин мог бы оказаться его сыном, а не отпрыском предателя Конала.
Однако Росана раз за разом приводила ему одни и те же доводы, и была тверда и непреклонна во всем, что касалось ее планов по устройству собственной судьбы и участи сына. И теперь у короля появилось мучительное, болезненное ощущение, что рано или поздно ему придется с этим смириться.
— Тогда.., похоже, — услышал он свой собственный голос, доносившийся словно откуда-то издалека, — что мне и впрямь пора начинать думать о том, чтобы обзавестись.., истинной королевой.
Сдавленный возглас Росаны ясно показал, насколько больно ей было слышать от него эти слова.
— Я… Я рада, что вы заговорили об этом, милорд, — промолвила она тем не менее, взяв под контроль свои чувства. — Я бы солгала, сказав, что больше не питаю к вам любви, и вы знали бы об этом лучше, чем кто-либо другой. Но мы оба должны продолжать жить своей жизнью. Я сделала все необходимое, чтобы устроить свое собственное будущее и будущее Альбина. И также.., осмелилась позаботиться и о вас.
Если.., если вы соблаговолите выслушать меня, то, по-моему.., я подыскала вам подходящую королеву.