Невеста для чудовища
Шрифт:
— Мы сгорим, — бормочу я меж рваными вздохами, и Макс смеётся мне в ухо.
— Пускай, — говорит он, заглядывая в мои глаза.
***
Я всегда собираюсь быстро. Складываю вещи заранее, намечаю путь, составляю мысленный чек-лист.
Сегодня мне хочется опоздать на свою жизнь. И потому в полдень я всё ещё ничком лежу в кровати, в которую не вернусь никогда.
От соседней подушки приятно пахнет парфюмом. Я подгребаю её поближе и утыкаюсь лицом, стеснительно улыбаясь
Макс ушёл рано, оставив два трепетных поцелуя на закрытых веках. А я сделала вид, что сплю. Иначе бы так разревелась, что утопила весь дом.
Попытки понять себя давно остались позади. Моя рациональная часть оказалась бессильна перед чувствами, внезапно опрокинувшими на лопатки.
Мне было хорошо с ним и плохо без него — вот, что я знала. И это великое знание только давило громадным валуном, сплющивая в лепёшку.
О первом нужно забыть. Ко второму готовиться, как к неизбежному. Такая программа, всё утверждено и подписано.
Я смогу с этим справиться. Правда ведь?
Глава 32: Мосты
Лет пять назад мне попался рассказ, героиня которого одним туманным утром вдруг замечает, что люди вокруг неё какие-то странные. И соседи странные, и муж, и даже собственные дети вдруг обрели неправильность, вселявшую ледяной ужас. Не помню, в чём там было дело — то ли тётка сошла с ума, то ли попала в эксперимент с андроидами.
А может, никакого рассказа и не было. Сама выдумала, когда переступила порог родного дома и увидела натянутые улыбки.
Встречали меня с помпой, как героиню, но почему-то само геройство никак не обсуждалось. Словно я из Сорбонны вернулась с дипломом подмышкой, а не из чужой постели за приятную сумму.
Мама всё расписывала, как здорово они провели две недели в Хорватии, какое там прозрачное море и чистенькие пляжи. Я выковыривала малинки из любимой «Павловой» и думала — рассказать им сейчас про похищение с собственной свадьбы или подождать, пока вино допьют?
— Мы ещё были в этом… Как же… Серёж, ну этот, в котором «Игру престолов» снимали, помнишь?
— Дубровник, — кивнул отец. Он вообще толком ничего не говорил. От радости, наверное.
— Да-да-да, точно. Вот вертелось в голове, что с дубами связано. Дубровник. Красота такая…
— У меня ничего спросить не хотите? — не выдержала я.
Они переглядываются, как застигнутые врасплох воришки. Мама отводит глаза, ломает меренгу ложечкой.
— Как тебе дом, понравился? — натужно кашлянув, поинтересовался отец.
Господи, думаю я. Ну какой дом? Серьёзно?
— Да, неплохой. Лучше, чем я думала, не какой-то пошлый особняк с башенками. А то были мы в гостях у одного криминального авторитета, так там среди фарфора не протолкнуться. — Я сощурилась, поочерёдно глядя им в глаза. — Авторитет, кстати, знаете, чем известен? Одного
В густой, как кисель, тишине только скрежет ложки по блюдцу.
— Ужас какой. — Мама передёрнула плечами. Налила себе воды. — Хорошо, что сейчас не как в девяностых.
— Это было три года назад, — любезно подсказала я.
Рука дрогнула, лужа разлилась по столу. Суетливые поиски салфетки тянули время.
— Вот и хорошо, что ты теперь снова дома. — Мама не была бы собой, если б не нашла, как выкрутиться. — Чем меньше с такими людьми знаешься, тем спокойнее. Максим, конечно, человек достойный, но если честно… Не нравился он мне никогда.
— Да ладно?! — вскинулась я с весёлым изумлением. — Что ж ты меня к нему под венец пихнула?
— Злата, не начинай, ради бога. — Она прижала руку ко лбу, словно от моих претензий у неё начиналась мигрень. — И что это за слово такое — «пихнула»? Никто тебя никуда не пихал.
Я скрестила руки на груди.
— Кстати, хотите новость? Меня пытались убить. Похитили и…
— Не придумывай, — отрезал отец. Он строго посмотрел исподлобья, сверля меня глазами, как крошечными буравчиками. — Мы уже поняли, что тебе не понравилось. Дело вчерашнего дня. Давай-ка драму не разводи, вон, к поступлению готовься лучше, пока совсем не обленилась.
— Я только приехала.
— Ну ты ж там не дрова полгода колола. Небось, вся школьная наука из головы усвистела, пока ты по Миланам и Дубаям каталась.
— Выберем ВУЗ получше, — деловито подхватила мама. — Деньги-то теперь есть.
Я молча рассматривала блик на золотистой кайме стакана. Было интересно — что бы они делали, приведи я доказательства? Огнестрельное ранение, например. Или живого Аркадия с очным признанием.
Наверное, и тут бы нашли способ избежать угрызений совести.
Как всегда.
Я вдруг выдохнула и обмякла, позволяя злости растечься талым снегом. Она больше не жалила меня, обессилела, как лишённая зубов кобра. В детстве родители кажутся непогрешимыми и всезнающими, почти как боги. Ты очень пугаешься, если они вдруг отходят от этого образа, ведь всё твоё представление о мире оказывается под угрозой. А страх тянет за собой ярость.
Но всё это время они были обычными людьми, далёкими от совершенства — вот, какая штука.
Может, я просто выросла, раз могу с этим смириться.
С этим, и с чувством, что последняя ниточка, что удерживала меня здесь, наконец лопнула.
***
Развод прошёл без моего участия. Один курьер забрал паспорт, другой привёз обратно — вот и всё приключение. Втайне я надеялась, что придётся ехать самой.
Увидеть Макса.
Хотя бы увидеть.
Интернет услужливо подсовывал фотографии, по которым я в точности могла определить, выспался он или опять до утра торчал в кабинете. Я не писала и не звонила, но иногда открывала чат контакта и набирала сообщение, чтобы тут же стереть.