Невеста для демона страсти
Шрифт:
То ему оставили ровно два выхода: либо убить Роуз вопреки желанию сыттара видеть ее живой и входящей в замок (что бы ни было в этом замке, раз оно нужно сыттару — значит, долг герцогу помешать нечисти это заполучить). Либо оставить Роуз живой вопреки навязчивым советам Анабель с ней покончить (потому что, раз советуют, значит, точно ему не во благо, ибо они враги). Вот только — тут он смысла не видел. Как ни крутил ситуацию с разных сторон — смысла в советах Анабель для вражеской стороны не было. Ему — да, явные и озвученные плюсы, о которых он, собственно, догадывался
Либо он чего-то не знал. Либо он слишком верил в значимость Черного замка, а тот был обманкой с самого начала.
— Что ж, — распрямившись в кресле, герцог открыл глаза и решительно взглянул на свою пленницу, бессильно обвисшую на цепях. Допрос дался ей непросто, но герцог должен был быть уверен, что ее «не знаю» — это действительно «не знаю», а не «не хочу говорить», — я выслушал тебя, Роуз, обдумал твои слова и принял решение. Ты пришла ко мне за спасением — и спасение я вижу для тебя только одно. Твое тело уже не спасти, оно переродилось, но душа твоя чиста. Ты не виновата в злодеяниях сыттара и искренне не желаешь быть его приспешницей. Но, увы, есть только один способ избавить тебя от служения ему.
Она побледнела, хотя, казалось, куда уж больше. И прошептала чуть слышно:
— Костер?
— Да, — он смотрел спокойно и прямо. — Костер. Ты будешь объявлена ведьмой, обвинена в служении врагу рода человеческого и сожжена на центральной площади ближайшего города. По традиции — на третий день после оглашения приговора. Приговор я, считай, огласил. Чуть позже его зачитают в городе. На этом, собственно, все. Моли Дэуса о справедливости на Последнем Суде… Впрочем, он всегда справедлив. Благодари за то, что прерывает твои муки в самом начале, не дав ступить на проклятый путь. Уверен, он высоко оценит твое желание умереть человеком.
Развернулся и вышел, чтобы не смотреть на ее отчаянье. Слезы, мольбы — они теперь бесполезны, и она это знает. Но так сложно бывает удержаться, когда есть, кого молить. Александру не хотелось, чтоб она унижалась. Отчаянная и беспомощная, соблазнительная и бесконечно холодная, живая и неживая — она волновала его, заставляя прикасаться к себе куда чаще, чем требовалось, заставляя мечтать, что в другое время и в другом месте… Нет, жениться бы, конечно, не стал, но в любовницы взял бы, не раздумывая. Впрочем, возможно все это — лишь чары сильфы, которыми не обладала настоящая Роуз, а ему просто нужна женщина.
Мне ослабили цепи, и теперь я могла сидеть. Видно, герцог мой побоялся, что потеряв сознание стоя, я передавлю себе ошейником горло, и красивой казни, о которой уже сообщили всему городу, тогда не получится.
Никогда не понимала, почему люди так любят смотреть на казни. Наверное, просто потому, что ни одной казни в жизни не видела. Не возили меня, почему-то родители, на подобные зрелища. Вот свозили б разок — тогда б, наверное, оценила. Прониклась, стала страстной поклонницей такого досуга. Ну, просто столько людей — не могут же они ошибаться. В любовании смертью, наверное, что-то есть.
Жаль,
И потому я не билась в истерике в своих оковах, не кричала что-то невразумительное и слезное, пытаясь разжалобить охрану… или стены… Не знаю даже, кто бы меня в таком случае услышал. Я просто сидела на полу, обхватив коленки, и монотонно раскачивалась, словно пытаясь укачать боль. Чтоб она как ребенок — утихла бы и уснула. И тогда я, возможно, тоже смогла бы поспать.
— Прости меня.
Я вздрогнула, в первый миг не поверив. В моем состоянии галлюцинации неизбежны, а я слишком хотела его увидеть.
— Прости, — покаянно повторил Лис, сидя передо мной на коленях во всех своих длиннополых сыттарских тряпках. — Я знал, что герцог жесток. Но почему-то думал, что у него просто не будет повода поступить с тобой так… Я дурак, Роуз. Дурак и скотина, подставивший тебя под пытки.
— Ты не подставлял, — устало качаю головой. — Это был мой выбор, мое решение… Моя глупость. Ведь знала же, чувствовала всегда, что герцог и костер для меня синонимы! Так ведь нет, предпочла поверить первой встречной…
— Костра не будет, Рози, что ты? Я не допущу! Чтобы какая-то зарвавшаяся тварь… — его брови сошлись на переносице, алые волосы искрили, а черные провалы глаз давили мраком непоколебимой уверенности.
Вот только он по-прежнему сидел на коленях в двух шагах от меня и не делал ни малейшей попытки приблизиться. И это Лис, который никогда не останавливался на «посмотреть», если можно было погладить.
— Ты можешь снять с меня цепи? — спросила, холодея от мрачного предчувствия.
— Увы, — предчувствие он оправдал.
— И даже просто коснуться?
— И даже это, — отчаянно сжав зубы, он опустил голову, признавая собственное бессилие. — Магия Храма… Сильна, реально сильна. Им дал ее Дэус, они победители, мы побежденные. Я даже чувствовать тебя перестал, едва он… как выясняется, надел эти цепи. А я так надеялся, что амулет. Он их в Архиве набрал — весь дом увешан, я едва нашел, как войти, чтоб ни один не зацепить. Мог бы и с тобой одним поделиться. От меня бы закрыл столь же надежно, тебе бы не навредил — в тебе энергия жизни…
— Это первое, что он предположил: ты прислал меня за его амулетом, — поведала горько. — Потому, видимо, и не дал.
— А смысл? — отчаянно выдохнул Лис. — Мне его амулет зачем? Мне от него какой прок? Как можно быть таким недоумком?! Пришла к тебе прекрасная принцесса с просьбой о помощи — ну защити ты ее от дракона, тебе ж это вообще ничего не стоит! А в благодарность она сделает для тебя все — отдаст и душу, и тело, и поделится всеми самыми сокровенными знаниями, и добудет самое большое сокровище! Что проще?