Невеста для плохого парня
Шрифт:
Незнакомка стиснула зубы.
— Я не взломщица.
— Так значит, вы мелкая воровка, решившая перенять у меня мастерство? Если вы знаете, кто я и к какой семье я принадлежу, вы также должны знать, что учеников я не беру. Кто вы и что вам здесь надо?
— Я человек, у которого достаточно доказательств, чтобы отправить вашего отца за решетку!
Теперь все внимание Джанни действительно принадлежало ей.
Глава 2
Игривое выражение исчезло из его карих глаз за долю секунды. Мари сделала вдох и постаралась утихомирить бешено стучавшее сердце. Не так-то
Джанни оказался выше, чем она думала, и, боже, какой же приятный аромат исходил от его кожи: тонкая смесь чего-то мускусного и мужского! Ей хотелось сделать глубокий вдох и задержать этот запах в себе, чтобы потом вдыхать снова и снова. Но ведь она здесь не для того, чтобы попасть под его обаяние, ее гормоны не должны управлять ее жизнью. Однажды она уже совершила такую ошибку: позволила вору отвлечь ее, и повторения она не допустит.
Проклятье, почему все пошло не так?
Ее план предусматривал встречу с ним в назначенном ею месте и в указанное ею время, что давало бы ей над ним преимущество. Сейчас же она оказалась в западне, и, судя по жесткому блеску в его глазах, проявлять милосердие Коретти не собирался.
Поэтому Мари сделала то, что делала всегда, когда чувствовала себя побежденной. Она бросилась в атаку.
— Слезьте с меня, и мы поговорим! — потребовала она.
— Вы начинайте говорить, и тогда я с вас слезу, — возразил Джанни.
Да, немногого она добилась. Лунный свет струился из окон и падал на его жесткие черты лица, придавая им холодности. То, что должно было смягчать и придавать романтичность, наоборот, почему-то выглядело зловещим. Его глаза и губы, с игравшей на них ироничной усмешкой, оказались в тени.
Мари быстро и прерывисто вздохнула и, взяв себя в руки, приготовилась к конфронтации, над которой работала несколько месяцев. Ее тщательно подготовленные планы полетели ко всем чертям просто потому, что, возможно, впервые в жизни он объявился в квартире раньше, чем она его ждала. Значит, он во всем виноват!
Мари почувствовала себя увереннее от этой мысли и пошевелилась под ним, бросив сердитый взгляд.
— Трудно дышать, когда на тебе сидят.
Он даже не шелохнулся.
— Тогда вам лучше говорить быстрее. Какая улика у вас есть против моего отца?
Что ж, приходилось признать: этот раунд она проиграла.
— Фотография.
Он фыркнул:
— Фотография? Прошу вас, мисс Как-вас-там. Придется вам придумать что-нибудь поубедительнее. Все знают, что в графических программах в наши дни можно нарисовать все, что угодно. Фотографию нельзя принимать в качестве доказательства.
— Эта фотография ретушированию не подвергалась, — заверила Мари. — Может, она и темновата, но на ней отчетливо виден ваш отец.
Мари не думала, что такое вообще возможно, но черты его лица словно стали резче и холоднее. В этот момент он показался ей еще более привлекательным.
— Я должен верить вам на слово? Я даже не знаю вашего имени.
— Мари. Мари О’Хара.
Он сполз с ее живота.
— Что ж, будем считать это началом, — отрывисто сказал он. — Продолжайте. Откуда вы меня знаете? Мою семью?
— Вы это серьезно? — недоверчиво спросила Мари. Она была ошеломлена тем, что он задает такие вопросы.
Семья Коретти десятилетия находилась в центре слухов и домыслов. Застать одного из членов этой семьи за кражей драгоценностей было мечтой тысяч офицеров полиции во всем мире. Мари подумала, что такой вопрос задавать было просто нелепо.
— Вы — Коретти. Самая печально известная семья воров драгоценностей во всем мире.
На его скулах заходили желваки. Плохой знак или хороший? Впрочем, не имеет значения.
— Предполагаемые воры драгоценностей, — поправил он, удерживая ее взгляд. — Нам никогда не предъявляли обвинений.
— Потому что до недавнего времени у полиции не было улик, — сказала Мари. — Сейчас они есть.
На его подбородке дрогнул нерв.
— Вы блефуете.
Мари не отвела взгляда.
— Нет.
Коретти долго изучал ее. Наконец он покачал головой и спросил:
— Почему я должен верить словам женщины, которая вломилась в мою квартиру?
— Я не вламывалась, — поправила его Мари. — Я просто вошла.
Мари как зачарованная смотрела на то, как от вспышки гнева расширяются его зрачки.
— Что вы имеете в виду? Как вам удалось зайти?
Мари фыркнула, увидев злобное выражение его лица.
— Все, что от меня потребовалось, — это надеть короткую юбку и высокие каблуки, чтобы ваш швейцар буквально с поклонами встретил меня у входа. Он даже не спросил паспорт и, убедив, что ключа не потребуется, проводил в лифт, который поднимается только до вашего пентхауса. И его совсем не удивило то, что я пришла, когда вас не было дома. Полагаю, причина в том, что женщины в вашем пентхаусе бывают гораздо чаще, чем мужчины.
Джанни слегка нахмурился, и Мари почувствовала удовлетворение: пусть маленькое, но одно очко она заработала, Джанни Коретти должен был ее поддержать. Мари было ненавистно осознавать, что она нуждается в его поддержке, но без него ей ни за что не провернуть дело, ради которого она приехала в Европу.
— Очевидно, — пробормотал Джанни, — мне придется поговорить со швейцаром.
При виде раздражения, появившегося на его лице, Мари улыбнулась.
— Ну, не знаю. По мне, так вы его хорошо научили — сопровождать ваших «спутниц» в лифт и позволять входить в квартиру, даже когда вас нет дома.
Жилка на его подбородке дернулась вновь.
— Допустим. На один вопрос вы ответили. Теперь объясните, что вам понадобилось в моей квартире, а точнее под моей кроватью. Что вы искали?
— Еще улики.
Из его горла вырвался короткий, резкий смешок.
— Еще улики?
Мари нахмурилась:
— У меня есть одна фотография. Но мне нужны еще.
Морщина на его лбу стала глубже.
— Для чего?
— Мне нужна ваша помощь.
Джанни рассмеялся.
По-прежнему сидя на ней, он откинул голову и затрясся от хохота. Мари была настолько оглушена, что могла только беспомощно смотреть на него, в то время как в ее голове билась одна мысль: его ослепительная улыбка просто неотразима. Но вообще-то она находилась здесь не для того, чтобы любоваться Джанни. И ей вовсе не хочется коснуться его густых, темных волос…