Невеста для Поваренка
Шрифт:
– Я думал, ты давно успел попортить девку…
Бешеный взгляд синих глаз заставил Кинтаро поежиться. Поди еще такого попробуй останови, если он и в самом деле решит снасильничать девчонку, а уж если и Дылда…
– Ладно, не ершись, обещаю. Поговорю с ней. Но ты это… - следующие слова дались капитану нелегко.
– Ты тоже обещай. За мной присматривать. И за Никитой. Как бы и мы чего не натворили. Проклятое золото все еще манит туда…
Кинтаро повернулся к нему спиной, до сих пор подсознательно ожидая удара, а потом вспомнил,
– А откуда ты узнал, что нужно спеть, чтобы эти твари?..
– Было на карте Поварёнка. Юля запомнила.
– Странно… - капитан, хоть убей, не помнил каких-либо записей на карте.
Княжна с трудом отвела взгляд от солнечных часов. Со временем творилось что-то странное. Она не могла так ошибиться. Но и порядок мироздания не мог сломаться.
– Ты, милая моя, держись от него сейчас подальше, слышишь меня?
– капитан загородил ей вид расчерченного на песке циферблата.
Солнце садилось на севере. Или могла? А в Анжи тоже ошиблась? У него был пугающе пустой и жадный взгляд, когда он схватил ее за волосы, а потом оттолкнул от себя с таким ужасом, словно она зачумленная…
– Почему? Что там произошло?
– Твой жених запел, - капитан внимательно смотрел на девушку.
– И вылезли крысы. Мертвые крысы. Стали крутить кабестан. Чтобы поднять затонувший галеон с древними сокровищами. А потом бухта начала разрушаться.
Девушка вздрогнула и нахмурилась, но, к удивлению капитана, спросила вовсе не про мертвых крыс или сокровища.
– Бухта? Но отчего? Это ведь не было землетрясением или штормом? Так почему же?
– Так, милая моя, давай-ка начистоту. Что за слова были на карте Поварёнка?
Юля пожала плечами.
– Песня про пьяного матроса.
– Не ври мне, девочка. Я прекрасно помню, что на карте не было никаких записей! Зачем ты покрываешь ложь Анджея, тем более, что никакой он тебе не жених?
Княжна изумленно воззрилась на мужчину.
– Но они были, - возразила она.
– Я запомнила их и написала для Анжи, когда он попросил перед уходом. Песня на нордаримском, я половину слов не поняла, но там было про крысу.
Она не врала, взгляд ясных зеленых глаз был чище родниковой воды. Но капитан-то помнил… Может быть, слова проступили позже? Когда он забрал карту у шкипера, он толком не всматривался в нее, просто спрятал в ошейнике Ирису.
– Анжи отказался переводить ее. Он эту песню пел? Капитан?
– Да, эту. Не подходи к нему. Он сейчас не в себе, после случившегося… Да что там… Мы все обезумели от жадности, словно те крысы… Готовы в глотку друг другу вцепиться.
– Но почему он меня оттолкнул? Я же люблю его, и никаких сокровищ мне не нужно…
– Уймись и не лезь к нему со своей любовью. А то он тоже тебя… полюбит. Да так, что мало не покажется.
Девушка обиженно отпрянула и отвернулась, всматриваясь в багровеющий горизонт. Капитан поежился от пронизывающего
– Ступай в тепло, тут холодно, простудишься еще. И держись от Анджея подальше, я не шучу. Он сам просил об этом.
Юля повела плечами, не отрывая взгляда от шхуны и кутаясь в теплую шкуру, выуженную из кают-компании специально для нее сердобольным плотником. На берегу вовсю кипела работа, в которую с головой бросились Анджей и Никита. Пробоину уже заделали, оставалось починить грот-мачту и поставить паруса. Они непременно отсюда выберутся. А что будет дальше, Кинтаро даже не загадывал.
– Солнце село не там, где положено, - вдруг пожаловалась Юля.
– Что?
Она обернулась к капитану и кивнула на солнечные часы.
– Когда Анжи ушел, я расчертила циферблат, чтобы следить за временем. Солнце встало на отметке в семь часов, как положено для наших широт и времени года, полдень тоже было все нормально, но потом…
Капитан всмотрелся в идеальный круг и равномерные часовые отметки, и холодок пополз у него по спине.
– Это невозможно!
– Солнце должно сесть на западе, на отметке в шесть часов, но оно клонится к горизонту на трехчасовой отметке, как если бы вдруг оказалось на севере-западе…
Кинтаро беспомощно застыл. Остров заколдован?
– Должно быть, ты просто ошиблась.
– Солнце, как и звезды, не могли поменять свой ход. И я тоже не могла ошибиться. Ни во времени, ни в Анжи, - упрямо ввернула княжна.
– Думаю, что это остров поменял ориентацию в пространстве.
– Какая глупость!
– Нет, не глупость. Это плавучий остров. Я читала про такие острова в трактате Лагуша, известного географа-путешественника. Они образуются после извержения вулкана. Часть лавы застывает в воде, превращаясь в пемзу.
Княжна подняла окатыш с берега и царапнула им скалы.
– Видите? Они пористые. Это пемза. Весь остров из пемзы. Он плавает в океане, ветер наносит на него почву и семена, он даже может обзавестись растительностью, но рано или поздно шторма разобьют его на осколки. Пемза - очень хрупкий материал, поэтому бухта и стала разрушаться.
Капитан припомнил застывшего в камне “Горбуна”. Неужели галеон оказался на пути подводного вулкана?
– Нет, - покачал головой Кинтаро.
– Тому кораблю в бухте около двухсот лет. Не мог остров так долго плавать.
– Откуда вы можете знать? Я уверена, что это остров Поварёнка, а та карта… - девушка ненадолго замолчала, переводя дыхания.
– Та карта указывала не на координаты острова, а на траекторию его движения, понимаете? Там обозначены течения и ветра, а звезды давали привязку по времени. Я бы и раньше догадалась, но песня сбила меня с толку.
– Та песня, - пробурчал капитан, - спасла нам жизнь. Если бы Анджей ее не запел, я бы так и надорвался возле того кабестана. Как крыса в колесе, бегущая за приманкой… Иди в тепло, дочка.