Невеста фараона
Шрифт:
– Ты сердилась без причин?
– Слушайте, – он поглядела на него снисходительно. Снисходительно на бога! – Вы хоть знаете, что такое ПМС? Не мы это придумали, между прочим. Женщинам эту радость организовал как раз бог. Так что с него и спрашивайте. Тут даже мужчины признали, что мы имеем полное право сердиться и даже истерить без всякой причины в эти дни.
– Я так больше не могу! – Джахути раздраженно отбросил свиток и тот, не долетев до пола, воспламенился и опал на мрамор легким пеплом, – Это не суд, в комические куплеты!
Даша пожала плечами и кивнула на большие весы с огромным белоснежным пером в правой чаше. Весы находились в равновесии.
– Она слишком невинна, – заявил Осар, на этот раз не раздуваясь в размерах.
– А можете справку выдать? – Даша улыбалась, – Я буду всем показывать. Особенно нашему декану. Он-то считает, что я просочилась из щели ада.
– Я вот тоже так считаю! Ты хитра как лисица! И нахальна как обезьяна! – Джахути в раздражении раздул ноздри, – Ты умудрилась запутать даже весы Маат.
Он кивнул на обсуждаемый инструмент, и все увидели, что они не просто находятся в равновесии, они вибрируют, словно их подключили к источнику тока.
По залу прокатилась
– И это значит, что мы не можем завершить суд, оправдав Дашу, – заявил Осар с нескрываемой грустью в голосе. Дашу ему было жаль.
Вот же дуреха! Почему бы ей не проскочить формальную часть разбирательств?! Что ей стоило отвечать «нет» на все вопросы!
Почувствовав повисшую в воздухе неопределенность, чудовище Амат проснулось, подняло голову и заинтересованно оглядело собравшихся.
Даша
Как только эта страшилище зашевелилось, я сразу же почувствовала, что дальше все будет только хуже. Может, у меня и нет других ярких талантов, но предвидеть проблемы на свою пятую точку я умею виртуозно. К примеру, я с утра знаю, что совершенно точно меня спросят по нелюбимому теоретическому предмету. И я схвачу неуд. Я даже честно пытаюсь что-то выучить по дороге в институт. Только вот от неуда это все равно ни разу не спасло. Ибо предсказание должно сбыться. Или спрашивали не то, что учила, или не по тому предмету. Невозможно же охватить весь объем пролетевших мимо ушей знаний за несчастные сорок минут в транспорте. Или вот прошлым летом: я еще в июне уверилась, что к августу непременно обрасту гипсом. И вуаля, 21 июля навернулась с качелей и сломала руку. Так что я сама себе предсказатель. А теперь, когда мое сердце сжавшись в горошинку, ухнуло вниз живота, желая затеряться в складках кишечника, я сразу поняла, грядет жопа. Нет, я, конечно, могла бы выразиться и более возвышенно, мол, ожидаются времена интенсивных испытаний или прогнозируется период повышенной сложности, но сути это не меняет. Жопа, она жопа и есть. И то, что она грядет неминуемо и прямо сейчас, я поняла, столкнувшись взглядами с динозаврихой по имени Амат. Мне даже показалась, как эта тварь проартикулировала на чистом русском «Капец тебе, Даша!»
Бог с птичьей тенью Джахути почесал нос палочкой для письма и протянул многозначительно
– Н-да…
И это тоже моему сердцу не понравилось. Да что там сердцу, и желудку не понравилось, и вообще всему ливеру. У меня внутри закрутились такие тугие узлы, что едва дышать получалось.
– И раз весы Маат не могут дать ответ виновна ли Даша, пусть ее судьбу решит Амат.
Что?! Серьезно?! На божьем суде правосудие вершит динозавр? Это даже не регресс! Это вообще черт знает что! Где же этот хваленый их миропорядок?!
Все эти умные и значительные фразы, вырвались из горла слившись в совершенно неконструктивный визг. А потому что еще секунду назад мраморный пол вдруг превратился в темный воздух, и я понеслась вниз, оглашая незнакомое пространство.
Сверху до меня донеслись протестующие вопли моих друзей. Но они слишком быстро растворились над головой. Падала я недолго. Приземлилась на шершавый пол очень узкой пещеры. Тускло, но хвала богам все-таки освещенной. Хотя нет, не буду я хвалить этих… язык не поворачивается назвать их чем-то приличным. Гады они, вот кто! Переложить ответственность за свое решение на животное. И на какое! Ладно бы хоть на кошку или собаку. А то на свирепого и голодного динозавра. Да они же попросту меня убили. Я потрогала стены пещеры. На ощупь они оказались такими же, как и пол – сухими и шершавыми. По сути, я стояла в длинном коридоре, который загибался с обоих концов и черт разберет куда вел. Я понимала, что коридор вел к выходу. И я должна его найти прежде чем… Впереди меня раздался уже знакомый утробный рык. Значит, из двух вариантов мне остался только один. Отступать и быстро. Я видела, у Амат длинные и мощные лапы. Так что несмотря на свой огромный живот, наверняка эта гадина передвигается раза в три быстрее меня. Я развернулась и побежала. Позади меня раздался тяжелый топот. И он приближался. Я лавировала между тенями. Тусклые масляные лампы, вставленные в ниши стен коридора, лишь выхватывали из темноты куски желтого дрожащего света. Коридор завернул налево, потом направо, потом я увидала черный проем в стене. И тут до меня дошло – я в лабиринте. Запертая с чудовищем, как древнегреческий Тесей с Минотавром. С одной лишь разницей, что Тесей тот был героем и мужиком. Хреновым, как потом выяснилось, с поганым характером, но все-таки мужиком. А я хоть и хорошая, но всего лишь девочка. Даже без суперспособностей. Даже без волшебной нити Ариадны. Ну боги! Ну, поплачете вы у меня, если я отсюда выберусь! Хотя кого я обманываю! Ясен пень, у меня отсюда одна дорога – в предвечный океан Нун. Буду там болтаться маленькой пылинкой Ах до конца времен. Потому что остальные мои сущности сожрет эта ненасытная утроба Амат.
Наверное, от отчаяния я и нырнула в черный проем. И ожидаемо попала в другой коридор, как брат-близнец похожий на предыдущий. Прижалась спиной к стене, давя в себе рваное истерическое дыхание. Горло саднило, легкие горели, а перед глазами плыли масляные лампы. Ну да, самое время хлопнуться в обморок. Чтобы не напрягать хищника. Пусть сожрет меня без сопротивления! Вот черта с два! По соседнем коридору прогромыхала лапами демоница. Похоже она здорово разогналась и пролетела мою лазейку по инерции. В сердце затеплилась надежда. Ну да, я ведь не из тех, кто унывает. Так что, приободрившись я пустилась бегом в другую сторону по новому проходу. И углубилась куда-то… Тут было тихо и лампы встречались реже. Я бы даже сказала, что тут спокойнее, чем там, позади… Ну, как в утробе кита. Когда тебя уже проглотили, и бежать некуда. Я понимала, что иду не туда. Потому что дорога к выходу такой не бывает. Только вот двигаться назад хотелось еще меньше, потому что там за моей спиной где-то бегала голодная динозавриха. Так что я топала и топала пока не уперлась в стену. Тупик. Чудненько! Или? В стене чернел пролом. Словно тут кем-то стену с размаху пробили. Щупленькая девушка, хоть с трудом, но пролезет. А вот огромное
Я огляделась. Вокруг заляпанные бурыми пятнами стены небольшой пещеры, заваленной всяким хламом. Вонь такая, что глаза слезятся. Интересно, древнегреческий Тесей умел ругаться? Вот чтобы он сказал, если бы вместо выхода из лабиринта нашел логово монстра? Прямо как я сейчас. Шит! Ну да, по- древнегречески я не умею. Зато умею по- древнеегипетски: грязное дерьмо самого грязного демона. Ах да, тут это не ругательство, а констатация факта. Тут этим дерьмом все углы завалены. Иначе чего так воняет? Я развернулась, в надежде успеть выскочить из ловушки. Только вот поздно. Проем уже закрыла огромная зубастая зверюга. Чтобы усилить эффект тварь поднялась на задние лапы, изогнулась и огласила пещеру победным рыком. В меня прилетели желтые вонючие слюни. Я попятилась. И пятилась, и пятилась, пока не уперлась спиной в стену. А динозавриха все еще стояла в проеме арки и сверлила меня злобными глазенками. А может и не злобными, а просто голодными. Может быть зеленолицый изверг Осар ее не кормит перед судом. А если учесть, что суда тут нормального тысячи лет не проводили, так бедняжке Амат стоит посочувствовать. Только вот меня на сочувствие к ней совсем не пробивало. Хотелось бороться за жизнь. Не даться гадине мягкой игрушкой на растерзание. Я сжала кулаки. И тут почувствовала ногой палку. Длинную, прямую, похожую на древко оружия. Ну, хотя бы не голыми руками отбиваться. С палкой-то веселее сражаться. Демоница, видимо, решив, что уже достаточно запугала жертву, закончила концерт и, присев на все лапы сразу, осторожно двинулась в мою сторону по стеночке. Как кошка, задумавшая поиграть с мышкой. Все равно ведь по ее разумению я отсюда никуда не денусь. Не сводя с нее глаз, я медленно присела и нащупала на полу палку. Тонкая, длинная. Я сжала пальцы вокруг нее, приподняла. Бинго! У палки нашелся наконечник. И не простой, а из белого металла. Серебро! То, чего боятся демоны. Не просто же так в Древнем Египте этот волшебный металл ценился дороже золота. Ситуация поменялась! Я могу убить этого демона! У меня появился шанс выжить! Только вот… Я огляделась. Если так посудить, в собственном доме не совершают убийств. А если припомнить, то это ведь не я сама сюда прибежала, это Амат умело загнала меня к себе домой. Зачем? Я покосилась на подбирающуюся ко мне динозавриху. Страшную, мерзкую, зубастую, плюющуюся вонючими соплями. Смогу ли я ее убить? Я опасливо покосилась на оружие в своей руке. Наверное, я жалкая жертва. Та несчастная, которая погибает в первые пять минут ужастика. Но я не могу проткнуть живое, дышащие, пусть и гадкое существо. И все мои мучения в лабиринте оказались напрасны. Надо было сожрать меня прямо в зале суда, у весов. Я посмотрела в глаза чудовищу, которое застыло в пяти метрах от меня в напряженной позе. Еще миг и прыгнет. Вздохнув, я уронила на пол ненужное оружие. И закрыла лицо руками. Пусть жрет, только быстро. Она коротко рыкнула, воздух вокруг меня качнулся. Огромная туша приземлилась рядом. Я замерла, ожидая боль. И не понимая, чего она медлит. Сколько можно меня мучить? Когда терпение лопнуло, я открыла глаза и огляделась. Ужас! Демоница растянулась у моих ног в вальяжной позе домашней кошки. Тоже мне питомец! Своей огромной башкой, покрытой крупными, конусными серо-зелеными чешуйками, она придавила к полу мою левую ступню. Один глаз прикрыла, а вторым сверлила меня и что? Улыбалась? Скорее скалилась как-то по-доброму. Как будто кусать вовсе и не собиралась.
– Ты еще погладить попроси, – меня передернуло.
А она потерлась огромным лбом о мое колено.
– Возмутительно! – на повышенных тонах сотрясала воздух уверенного вида дама с двумя огромными страусиными перьями в высокой прическе. Золотым взглядом она сверлила потупившегося Джахути, – Ты же бог правопорядка! Ты бог мудрости! Ты мой муж, в конце концов! А ведешь себя как напившейся шедеха подросток! Мне стыдно за тебя!
Это она уже так добрых полчаса разорялась. Хотя сама непонятно, где болталась, пока эти двое с позволения сказать судей, в компании еще сотни последователей, разыгрывали из себя представителей миропорядка. Собственно, она этим миропорядком и была. Звали женщину Маат и по ее красному от гнева лицу, по тому как она многозначительно размахивала большим таким золотым амулетом Анх, зажатым в руке было понятно, что миропорядок сейчас как никогда не в порядке. Осар стоял рядом с подельником Джахути, изучал интересные узоры на полу. С баклажановым цветом лица. Наверное, зеленые так краснеют.
Поначалу они еще бубнили какие-то оправдания, тапа «Ну все же так хорошо получилось» и «Девочка сделала правильный выбор».
– А если бы не получилось?! – осекла их Маат, – А если бы она покалечила Амат?
Серьезно? А если бы Амат покалечила девочку, никто бы и бровью не повел? Если уж они так пекутся о динозаврах, то почему допустили их вымирание?
Впрочем, мы с Романовым, Танферт, Ахмесом и примкнувшим к нам Инпу и Хонсу вскоре перестали обращать на их разборки внимание. Мы просто радовались, потому что выжили. Все. После нашего с Амат триумфального возвращения меня и Сашку тут же сочли оправданными. Вот на этом интересном месте в центре зала с торжественным хлопком и появилась Маат. Дама со строгим лицом, тяжелым взглядом и очень звучным голосом. И к нам собрание тут же потеряло интерес. У них начались свои разборки. А мы обнимались, смеялись и учили Амат команде апорт. Она, кстати, способная. И очень любит играть.