Невеста и Чудовище
Шрифт:
Вернулась я, вероятно, еще более довольная жизнью – доктор так и просиял морщинками и предложил сесть напротив него на поставленный стул. Сажусь.
– Лилечка... – начал он.
Я удивленно подняла брови, доктор заметил это и передумал продолжать. Я, стараясь сохранять серьезность, предложила:
– Лилит Марковна, если вам не трудно запомнить, Тихон Ильич.
– Хорошо, Лилит Марковна. Мне вкратце описали ваши видения – назовем это видениями. Хотелось бы услышать ваше собственное мнение на эту тему.
– Я согласна. Это
– Отлично. Скажите, Лилит Марковна, заговариваете ли вы с объектом ваших видений?
– Нет. Она сама иногда делает мне знаки и говорит пару слов. Чаще – одно.
– Какое это слово, позвольте спросить?
– Скоро. Она говорит: «Скоро».
– Я понял. Насколько вас угнетают эти видения?
– Уже нисколько. Я привыкла.
– Прекрасно. Тогда скажите, Лилит Марковна, хотели бы вы от них избавиться?
Задумавшись, я посмотрела мимо доктора в проем двери. Там стоял Байрон с уставшим лицом и темными кругами под глазами.
– Я хотела бы понять, что ей нужно, но в данных обстоятельствах приходится контролировать свои желания из-за спокойствия близкого человека. Вот если бы вы... – я с надеждой взглянула на доктора.
– Слушаю вас, – с готовностью подался он ко мне.
– Если бы вы сделали один-единственный анализ...
– Так-так-так?..
– Психиатр ведь может сделать анализ крови?
– В принципе, конечно, может, – кивнул озадаченный доктор. – А зачем?
– Мне это важно.
– Вы хотите сдать кровь на анализ? На какой?
– Ничего не надо сдавать. Она у меня уже есть. В банке. Анализ самый обычный. Группа крови и, желательно, на ДНК.
– Так-так-так... – задумался доктор. – На ДНК – это не самый обычный анализ. Вы сказали – в банке. В какой?
– В пол-литровой, – ответила я. – Вы согласны мне помочь?
– Лилит Марковна, – проникновенно обратился ко мне доктор, и еще ручку на мою коленку положил. – Прежде чем ответить, я хотел бы видеть эту банку с... так сказать, материалом для анализа.
– Конечно, – я ручку доктора осторожно с коленки убрала и позвала Байрона: – Принеси, пожалуйста, банку из гаража. Помнишь, я туда снежок...
– Я помню, – кивнул Байрон и ушел.
Когда он вернулся с банкой, доктор посмотрел на нее, на сильно подтаявший снег в розовой сукровице, потом – на меня и вдруг крикнул:
– Веня!
Пока я соображала, кто тут у нас Веня, пришел Бирс. По одному его взгляду на доктора, а потом – мгновенному – на меня я поняла, что у Тихона Ильича как минимум, сейчас наступит коллапс из-за моих издевательств. Как можно убедительней я призвала двух давних друзей осознать, что если они действительно хотят мне помочь с этими видениями, то должны выполнить мою любую, даже абсурдную просьбу. И даже две. Доктор, уже было согласившийся признать, что шутка с банкой может и не быть шуткой, а обычным психическим заскоком беременной женщины, среагировал мгновенно:
– Две
Я уточнила:
– Два анализа. Я хотела бы протестировать еще и кровь истопника. Я знаю, что анализы на ДНК дорогие, Байрон все оплатит.
Смотрю на Байрона. После моих слов о крови истопника он сел на диван и закрыл лицо руками. Наступила тишина.
– Ладно вам, – нарушила я ее минуты через три, – я же не прошу вызвать охотников на привидений или священника из ближайшей церкви. Если мне это поможет, почему бы не сделать?
Бирс заметил, что из всех вариантов избавиться от призрака я выбрала самый нестандартный, и лично он предпочел бы все-таки приход священника.
Байрон поднял голову:
– При чем здесь истопник?
Я вздохнула и постаралась объяснить как можно доходчивей то, к чему пришла сама за последний месяц. Девочка приходит не ко мне. Она привязана либо к определенному месту, либо к определенным людям. Я думаю, что она привязана к месту, где стоит дом Бирсов, и еще больше – к истопнику.
– Может, это его погибшая дочь, – осторожно предложила я свою версию.
– У Кирзача не было детей, – вздохнул Бирс.
– Первый раз ты ее увидела на кладбище, – резонно возразил Байрон.
– Правильно. На кладбище со мной был ты. Потом мы поругались, и я долго не видела никого из вашей семьи и ни разу в то время не видела девочку! Потом пошла в консультацию и увидела ее, потому что...
– Потому что там была моя мать, – уныло закончил Байрон.
– Точно. Потом я поселилась здесь и последний месяц вижу ее почти каждый день. Истопник тоже ее видит, он с нею объясняется, поэтому пусть сравнят кровь истопника и кровь из банки.
– Да как я смогу взять анализ у моего сторожа? – взвился Бирс. – Пойти и попросить, чтобы он дал немного крови? Это бред!
– Не надо ни о чем просить, – успокоила я Бирса. – У меня есть его кровь. На полотенце. Я ударила его поленом по голове и потом стащила полотенце из корзины с грязным бельем.
После моих слов Бирс закрыл голову руками, а Байрон и доктор уставились на меня с приоткрытыми ртами. Доктор пришел в себя первым – специалист все-таки.
– Веня, – сказал он, вставая, – выйдем на минуточку.
И они вышли. Я спросила у Байрона:
– Что, напугала я тебя?
– Я тут вдруг подумал... – Байрон замешкался, опустив голову, и в каждую секунду его молчания мое сердце сделало по три удара.
Он поднял голову и посмотрел на меня решительно:
– Я подумал и вспомнил, как ты чувствуешь предметы. Ну, когда ищешь привязку к паролю.
– И что? – прошептала я.
– Текила, я тебе верю и сделаю все, что ты попросишь. Я сам отвезу материал в лабораторию, оплачу, сделаю все, что нужно – договорюсь, суну деньги, упрошу. Может, если бы я так верил матери в детстве, когда она меня просила... Ладно, это уже не в тему и поздно. Я все сделаю и порву пасть любому психиатру, который захочет...