Невеста инопланетянина
Шрифт:
— Если вдруг чего-то не доложите, это полбеды, — сообщил один из офицеров. — Главное, чтоб не добавили, понятно?
— Да, товарищ старший лейтенант, — поспешил директор, вмиг сообразив. — Лично прослежу.
Словами комитетчики не ограничились, потребовав от поваров дегустировать приготовленные блюда. Хотя директор был уверен, что никто из персонала не вздумает травить гостей на свадьбе (зачем им это?), но и сам к контролю подключился. Видя это, повара и официанты старались не на шутку, и к шестнадцати часам столы накрыли. Семен Михайлович проверил расстановку блюд, приборов и напитков на
Но вот к ресторану подкатил кортеж из «волг». К радиатору передней привязали куклу, сам автомобиль разукрасили воздушными шариками и лентами. Распахнулись дверцы, и наружу выбрались молодожены. Невеста в белоснежном платье с кружевами, в шляпке, отороченной вуалью. Жених — в костюме и рубашке с галстуком. Ничем не примечательная пара, решил Семен Михайлович, разве что невеста очень хороша.
Гости, ожидавшие приезда молодых, расступились, открывая им проход. Жених взял за руку невесту, и они направились к входу в ресторан. Следом потянулись свидетели — парень с девушкой, оба с лентами через плечо. Им навстречу выступили трое: женщина с мужчиной в возрасте за сорок и еще одна гражданка, явно деревенская по виду. Она первая приблизилась к молодоженам и перекрестила их иконой Божьей Матери, дав ее поцеловать. Следующая пара поднесла хлеб и соль. Отломив кусочек каравая, жених обмакнул его в солонку, откусил немного сам и дал невесте. На этом ритуал закончился, и Семен Михайлович поспешил обратно в зал, чтобы дать отмашку музыкантам. Те не подвели: как только молодая пара показалась из дверей, заиграли марш Мендельсона, а директор подошел к молодоженам.
— Рад приветствовать вас в нашем ресторане, дорогие гости, — сказал им, улыбаясь. — Попрошу вас следовать за мной.
Столы в зале составили в форме буквы «П», к ее перекладине Семен Михайлович и подвел молодоженов. Усадил сначала их, затем свидетелей, а возле них по сторонам — родителей пары, тех самых женщин и мужчину, которые встречали молодых у входа. Рядом с деревенской теткой пристроился мужчина лет шестидесяти, представительный и строгий. Директор знал его — тот руководил сотрудниками КГБ, которые не только проверяли кухню, но сейчас, распределившись в зале ресторана, изображали из себя официантов, на деле охраняли или молодых, или кого-то из гостей. Их старший лично инструктировал сотрудников и распределял по точкам наблюдения, директор это краем уха услыхал.
Тем временем официанты рассаживали остальных гостей. Те, осмотрев накрытые столы, восклицали удивленно: «Да тут — икра! И рыбка красная. Гляди-ка — полендвичка!» Семен Михайлович довольно усмехнулся — запомнят гости эту свадьбу. Его никто не упрекнет, что на столах чего-то не хватало.
Наконец, расселись. К микрофону перед ансамблем вышел массовик-затейник, который должен был руководить застольем. Его прислали от управления культуры исполкома — как видимо там тоже побывали комитетчики. Но начал свое выступление массовик довольно странно.
— Товарищи! — сказал слегка смущенно. — Прежде чем мы приступим к торжеству, предоставлю слово гостю из Москвы, товарищу
Тот самый представительный руководитель сотрудников КГБ поднялся и вышел к микрофону. Следом устремился один из комитетчиков с какими-то коробками в руках.
— Уважаемые молодожены, родители и гости этой свадьбы, — сказал Самойлов. — Правительство Советского Союза доверило мне ответственное и важное поручение. Карина Айковна и Константин Васильевич, прошу вас подойти.
Молодожены подчинились. По их лицам было видно, что они удивлены.
— Указом Президиума Верховного Совета СССР, — продолжил генерал-майор, взял у помощника красивый лист бумаги и стал его читать: — За выдающиеся заслуги по разработке препарата для лечения онкологических заболеваний наградить Чернуху Константина Васильевича орденом Ленина.
Отдав помощнику бумагу, Самойлов взял у него бордовую коробочку, достал оттуда орден и прикрепил его к пиджаку молодожена. Ансамбль не подвел и грянул туш.
— Тем же указом, — объявил Самойлов после того, как стихла музыка, — награждена Клинцевич, теперь уже Чернуха Карина Айковна, — он улыбнулся. — Ей причитается орден «Знак Почета».
Помощник протянул ему открытую коробочку. Генерал достал красивый орден из серебра с рубиновой эмалью на колодке, обтянутой светло-розовой лентой с оранжевыми полосками по краям и прикрепил его к платью невесты. Ансамбль снова грянул туш. Когда тот смолк, Самойлов обратился к застывшим в изумлении гостям:
— Поаплодируем нашим награжденным! Они достойны этих орденов.
Гости захлопали в ладоши. Под аккомпанемент рукоплесканий генерал и молодожены отправились к столам.
«Теперь понятно, почему их охраняют, — вздохнул Семен Михайлович. — Изобрели лекарство против рака. Такие молодые! Жаль, не евреи. В Израиле их на руках носили бы. У них бы были миллионы. А здесь всего лишь дали орден. Он хоть и золотой, но кушать ты его не станешь…»
А дальше была свадьба. Она ничем не отличалась от других, которые директор видел. Тосты, крики «Горько!» и танцы на площадке у столов. Он не слышал, когда танцуя с мужем, спросила юная жена:
— Меня-то почему сегодня наградили? Тебя понятно — рецепт вакцины передал, а мне за что?
— За любовь ко мне, — ответил Кир и засмеялся.
— Нет, я серьезно, — насупилась Карина.
— Подлизываются, демоны, — шепнул ей Кир. — Воспринимай свой орден как компенсацию тяжелого ранения. И хорошо, что дали. Придешь в свой медицинский институт, а там подумают: с чего эту девчонку зачислили без экзаменов? А у нее, оказывается, орден. За что? За разработку лекарства против рака.
— Но я его не разрабатывала!
— Они-то этого не знают, — пожал плечами Кир. — И знать им не положено, поскольку государственный секрет. Вот так и отвечай.
— Ох, Костя! — она приникла к мужу. — Какая я счастливая! Не представляешь…
За их танцем наблюдали родители молодоженов.
— Яки мой сын! — сказала горделиво мать Чернухи. — Вось, орден дали, ды ящэ яки! У нашего старшыни такого нету.
— Кариночку тоже наградили, — ответила ей Лидия Михайловна.
— За добрым хлопцем девка получила, — не согласилась мать Чернухи. — Ды хто б ёй дав, кали б не Костя.