Невеста из Калькутты

Грейс Сьюзен

Но Рэнди была слишком занята собственными мыслями. Сейчас, когда Джеймс наклонил голову, она боролась с желанием нежно погладить пальцами его густые каштановые с рыжиной волосы. На своей груди она чувствовала его горячее дыхание. Внезапно пробудившееся в ней страстное желание заставило Рэнди покраснеть, и она сама не знала, куда ей деться от стыда. Она прикрыла глаза, прикусила зубами нижнюю губу и стояла неподвижно до тех пор, пока Джеймс не отстранился.

– Ну вот, – сказал он, – готово. А теперь поспешим.

Карета уже подана.

* * *

Дворец

Акбара, Опал-Корт, сверкал и переливался подобно камню, в честь которого получил свое название. Матовую поверхность полированного мрамора, из которого он был сложен, пересекали прожилки розового, золотистого и голубого оттенка. Сам замок был окружен высоким забором с коваными железными воротами, а его высокие крыши покрывала позолота.

Несмотря на то, что принц говорил о «небольшом приеме», холл оказался запружен народом. Здесь, помимо индусов, было немало и англичан, одетых в европейское платье или яркую военную форму. Рэнди со своим эскортом успела сделать лишь несколько шагов, как навстречу ей бросился маленький мальчик, одетый в богатое индийское платье.

– Как я рад, что ты пришла, тетя Рэнди! – закричал он. – А я уж думал, что ты совсем про меня забыла!

Рэнди опустилась на колени, нисколько не заботясь о своем изящном платье, и обняла мальчика.

– Я всегда помню о тебе, Нареш, – сказала она, целуя мальчика в щеку. – Рассказывай, как твои дела. Не шалишь? Уроки учишь?

– Да, тетя Рэнди, учу, – улыбнулся Нареш. – Я уже хорошо говорю по-английски, правда! Я хочу, чтобы ты могла гордиться мной!

На глазах Рэнди блеснули слезы.

– Я всегда горжусь тобой, Нареш, – сказала она, прижимая к себе мальчика. – Я люблю тебя и всегда буду хранить в сердце память о тебе.

Нареш резко высвободился из объятий Рэнди.

– Будешь помнить меня? Что это значит? Ты уезжаешь, тетя Рэнди?

Она медлила с ответом, и тогда мальчик посмотрел на Джеймса:

– Англез, это ты собираешься увезти от меня тетю Рэнди? Я не позволю тебе этого, слышишь? Я запрещаю!

Рэнди быстро заговорила с Нарешем на хинди. Джеймс не понимал чужого языка, но лицо Нареша, хмурое и недовольное, понемногу разгладилось. Наконец Рэнди поднялась с колен, кивнула мальчику, и тот обратился к Джеймсу, сопровождая свои слова легким кивком головы:

– Прошу прощения, сэр. Мне стыдно за свою несдержанность. Простите меня и примите мою руку в знак сердечной дружбы.

Оторопевший Джеймс осторожно пожал хрупкую детскую руку, а Рэнди тем временем представила новых друзей друг другу:

– Милорды, позвольте представить вам его высочество Нареша Мурада Джавида Кана, наследного принца Мисора. Нареш, это виконт Райленд, капитан Джеймс Грейсон из Англии, и его друг, герцог дю Лорен, Этьенн Мишель Чарльз Морган-Бушар.

– Каким судном вы командуете, милорд? – живо поинтересовался Нареш. – Если вы на королевской службе, то почему на вас гражданское платье, а не военная форма? Это проявление неуважения к своему государю.

Джеймсу стоило большого труда не улыбнуться, слыша подобные речи из уст маленького принца, и он ответил:

– Я с огромным уважением отношусь к своему государю, ваше высочество, но служу я только самому себе.

Я владелец и капитан клипера «Диана».

Глаза принца загорелись от любопытства – ведь, в конце концов, он был всего лишь мальчишкой!

– У вас собственное судно? Настоящий клипер? Вот здорово! Какая у него скорость? И нельзя ли мне побывать на вашем судне, капитан? Я люблю…

На плечо Нареша легла рука, украшенная перстнями, и он немедленно замолчал.

– Сынок, ты задаешь слишком много вопросов, – раздался голос Акбара. – Так можно утомить гостя. Если я не ошибаюсь, тебя послала с каким-то поручением мама, не так ли?

Нареш растерянно моргнул, посмотрел на отца, затем на галерею, огибавшую холл, и наконец вспомнил, зачем его послали.

– Моя мать, принцесса Лейла, просит тебя подняться к ней, тетя Рэнди, – сказал он с поклоном. – Она вместе с остальными женами хочет приветствовать тебя и говорить с тобой.

Нареш посмотрел на отца, проверяя, правильно ли он передал поручение матери. Акбар слегка улыбнулся и кивнул головой, а Рэнди ответила, делая реверанс:

– С радостью принимаю ее любезное приглашение и буду счастлива, если вы окажете мне честь и проводите меня, принц Нареш. А вас, джентльмены, я прошу простить меня. Я оставлю вас ненадолго.

Рэнди пошла с Нарешем, а Джеймс сделал Стивену знак, предлагая последовать за ними. Сегодня днем они договорились, что кто-то из них будет постоянно наблюдать за Рэнди, и каждый из них пришел во дворец с заряженным, спрятанным за пояс пистолетом. Джеймс не хотел рисковать жизнью Рэнди и попытался предусмотреть все, что только было возможно. Акбар улыбнулся и потрепал Джеймса по спине. – Вы напрасно опасаетесь за Рэнди, капитан. В моем доме ей ничто не угрожает. Кроме охранников, которых вы видите, в зале немало и моих людей, переодетых в штатское. – Акбар осмотрел наряд Джеймса, покачал головой и преувеличенно вздохнул: – Не устаю удивляться на вас, англичан. Своих солдат вы наряжаете в красную с синим форму, словно специально для того, чтобы в них удобнее было целиться, а сами приходите на праздник в черно-белом или коричневом. Это что, так принято по правилам вашего хорошего тона?

Сначала Джеймс удивился словам Акбара, но затем понял, что тот переводит разговор на одежду только для того, чтобы помочь ему снять напряжение, и улыбнулся.

Сам Акбар был одет в ярко-синюю тунику и шаровары. На груди у принца сверкал огромный золотой медальон, а венчавший голову тюрбан был украшен редкостным сапфиром величиной с гусиное яйцо. На всех пальцах Акбара сверкали перстни, в ушах покачивались золотые кольца, и даже мягкие кожаные тапочки принца были богато расшиты золотом и драгоценными камнями.

– Зато в сравнении с вами, Акбар, любой павлин будет выглядеть серой уткой, – хмыкнул Джеймс.

– Знаю, – спокойно откликнулся Акбар. – Мне самому не очень удобно в этом наряде, но так надо. Мои гости хотят видеть перед собой могучего принца во всей его красе, и они могут его лицезреть, даже женщины.

Только сейчас Джеймс обратил внимание на то, что среди гостей почти не было женщин, а если и были, то только англичанки.

– А местные леди не приходят на ваши приемы? – спросил он.