Невеста из ниоткуда
Шрифт:
– В сунду-к-а-ах?!!! – ахнули двое безусых подростков.
– Так они ж древляне! – Рыжий обидно расхохотался. – Живут себе в деревах, человечьих обычаев не признают и не знают.
– А-а-а! Так она древлянка, ага!
– Сами вы деревянные!
– Ну, так я пойду… Отчаливать пора, – негромко промолвил Рогвольд, похоже, знавший этих парней довольно неплохо.
– Когда обратно, брат?
– Верно, к осени. Привезу вам хорошего меда.
– Да уж, привези, да хранят тебя Один и Фригг!
– Уж в этот раз не забуду,
А ведь они сейчас говорили вовсе не на языке славян, а по-варяжски! – неожиданно осознала Летякина. И еще осознала, что все поняла… ну, не каждое слово, однако общий смысл был ей ясен. Бабусины заклинания действовали, ага! Надо будет еще раз прочесть, особенно «дабы не понести»! Мало ли…
– Ты что такая довольная-то? – проводив Рогвольда со слугами, язвительно осведомился у Женьки рыжий Рулаф. – Может, скажешь, кто такая и откуда здесь взялась?
– Может, и скажу, – девчонка задрала нос. – А вы не из луков стрелять идете?
– Из луков.
– Ага! Так это вас старый Свенельд учит, как будто больше некому!
– Ого! – Парни удивленно переглянулись. – Ты и Свенельда знаешь?!
– А то! Кто ж не знает старика Крупского? – Женька заглянула в колчан бородатого. – Тебя как зовут? И почему у вас на стрелах цветные колечки?
– Я – Эйнар, сын Рагнара Сивые Усы, – горделиво приосанился парень. – А на стрелах не колечки, а метки. Потому что стрелы – разные. Одни – для броней, потяжелей, поувесистее, другие – для бездоспешных, третьи вообще на зверя или птицу.
– А-а-а, понятно. А можно мне с вами? Посмотреть, как вы стреляете. А то скучно – жуть!
Хитрая девушка специально заговорила парней, чтоб больше не спрашивали про сундук, не интересовались.
Эйнар почесал за ухом:
– Посмотреть? Ну, это ежели Свенельд-ярл разрешит.
– Разрешит, разрешит – уговорю, вы меня только возьмите.
Свенельд разрешил. Правда, сначала пристально оглядел Женьку с головы до ног, хмыкнул, погладил седые усы. Он явно не был славянином, как и большинство здесь – варяг, старый, но еще вполне крепкий, осанистый, словно росший с незапамятных времен дуб.
Ухмыльнулся, махнул рукой:
– Смотри, коли хочешь.
А потом, когда молодые воины отошли, резко понизил голос:
– Ты ведь Малинда – невеста нашего конунга Святослава?
Женька покусала губу:
– Откуда вы знаете?
– Я здесь все знаю, – тихо промолвил Свенельд. – Давно живу и конунга еще совсем малым дитем помню. А ты, дева, коли невеста, так должна бы в горнице сидеть!
– Я и сидела, – склонив голову набок, девчонка лукаво улыбнулась. – Только там скучно.
– Хэк! Скучно ей! – старый варяг презрительно скривился. – Так пряла б, вышивала. Мало занятий у дев?
– Так я ж говорю – скучно. Лучше тут, с вами.
– Лучше ей, ишь! – Поворчав, Свенельд вдруг спохватился,
– Так я через окно, – честно призналась Тяка. – По веревке.
– А веревку откуда взяла?
– Была. Так посмотреть-то можно?
Старик наконец махнул рукой:
– Да смотри, сказал уж. Только с женихом своим, князем, потом сама разбирайся – не думаю, чтоб ему по нраву пришлось, когда невеста его где-то сама по себе рыщет. Не дело это для девы!
– А я сама знаю – до чего мне дело, а до чего не дело! – нагло заявила Женька.
Свенельд снова скривился, но скорей добродушно, нежели с гневом. Бородищу пригладил, спросил:
– А ты точно из весян, не из наших?
– А что?
– Вот уж не думал, что обычаи веси такие же, как у нас. Что девы их свободны да горды, никому не дают спуску.
– Вот и я не дам! – рассмеялась Женька. – Никому! И мужу – тоже.
– Ого! – старый варяг одобрительно покивал. – Клянусь Одином, славно сказано! Словно б варяжской девой. Гляжу, повезло нашему конунгу с женой.
Тяка зарделась:
– Спасибо.
– Во-он тут, на бревно, присядь, коли стоять умаялась, – кивком указал Свенельд.
– Да не умаялась. Стоя-то лучше видно.
Молодые воины – Свенельдовы гриди – числом около двух дюжин, в полном боевом вооружении – кольчугах и шлемах, выстроились шеренгою у задней стены княжеских хором, сжимая в руках луки, довольно высокие и по виду – тугие. Впереди, метрах в двадцати пяти, виднелись вкопанные в землю столбы – мишени, а дальше, у крепостной стены, еще одни, точно такие же, но до них от лучников уже было около полусотни метров.
– Коли ближняя цель, – поглядывая на строго сдвинувшего брови Свенельда, бойко говорил Эйнар. – Тогда целить надо ниже. Коли цель средняя, шагов на полсотни – прямо смотреть, а когда длинная, на сотню и более – верхом бити. Ясно все?
– Ясно, хевдинг! – хором откликнулись парни.
– Ну, а коли ясно… Первые – в ближнюю мишень, вторые – в дальнюю. Стреляйте!
Эйнар махнул рукой, полетели стрелы…
Старый варяг пристально вглядывался в стрелков, затем, не поленясь, вместе с Эйнаром и поспешавшей за ними Женькой прогулялся до мишеней. Вернувшись, остановился напротив мазил, посмотрел строго:
– Ты, Фарлаф, куда целил?
Совсем юный паренек – из тех, что были с Эйнаром и рыжим Рулафом, – смущенно потупился.
– Очи-то подними, инако плетей получишь! – взъярился Свенельд. – Твоя мишень – крайняя, так?
– Так, мой ярл!
– И куда же ты целил, чудо?
– Чуть выше.
На отрока было жалко смотреть, казалось – вот-вот расплачется.
– Чуть? – Воевода почмокал губами. – А надо не «чуть», тебе надо на крыши башни целить.
– Так я же и…
– А ну, цель!