Невеста из ниоткуда
Шрифт:
– Корвой такая жонка зовется, ага! – Князь нахмурился, но тут же расхохотался. – Хотя у древлян, верно, бывает и так, запросто! Ой… как ты меня назвала?
– Славик. – Женька хлопнула глазами. – А что? Святослав – как-то слишком уж официально, длинно. Святик – совсем уж по-детски, а вот Слава – как раз то, что доктор прописал.
– Слава… – погладив женушку по груди, негромко повторил молодой человек. – Слава – это добро, славно!
– Слава – славная, – передразнила Летякина. – Масло масляное, а древность – древняя. Тавтология это называется, ага.
– Еще вятичей бы примучить. –
Натянув до колен платье, Женька лениво перевернулась на живот:
– А что, могут?
– Вятичи-то? Да кто их знает. Они ведь еще хуже древлян, далеко живаху, совсем уж в непроходимых чащах, мало кто про них добре ведает.
– Ну, надо же! – всплеснула руками княжна. – Хоть кто-то древлян хуже. Далеко, говоришь, эти самые вятичи живут?
– Далеко, за северянами. Чрез их земли можно к вашим весянам выйти. Долго идти, трудно, но можно. Реки, озера и там есть, волоки – путь торговый из хазар в варязи.
А вот это было уже интересно! Вот это Женька запомнила. Так, на ближайшее будущее… которого могло и не быть, если помнить Довмысла со Стемидом и злоковарную ведьму Криневеру.
Правда, прямо сейчас эту тему хитрая девчонка не поднимала, оставила на потом, до вечера. А уж вечером…
По углам просторной опочивальни горели позолоченные ромейские светильники, их дрожащий зеленоватый свет отражался в слюдяных переплетах окон, бликами играл на золотых и серебряных шашках, расставленных на плоской, в черно-белую клетку доске. Женька все время проигрывала и оттого злилась, смешно морща нос, Святослав же, подергивая усы, смеялся:
– Ну, ну, не дуйся! Сама ж сказала – по-честному будем играти. В кости умеешь?
– Во все умею, но так… плоховато.
– Тогда и не играй – проиграешься! Свенельд рассказывал, мол, третьего дня гридень его сам в кости самого себя проиграл ромейским торговцам. Пришлось отбивать да потом прилюдно казнити, дабы другим неповадно было.
– Казнить… тьфу! Зачем отбивали тогда?
– Не умеешь – не садись! Так-то.
Женька обиженно отвернулась, сидела в одной рубахе, дожидаясь, когда супруг погладит ее по плечу иль поцелует в шею. Ждала недолго! Поцеловал, погладил, запустил сильную руку за ворот, нащупал грудь. Опустив дрожащие веки, княжна тяжело задышала, улеглась… полетела на пол рубашка…
– Ах, краса моя!
И снова тела супругов сплелись вместе, как и души их тоже сплелись. Женька извивалась, постанывала, томно закатывала глаза, а вот, примостившись, загарцевала, словно на лошади, откинулась назад, чувствуя на талии горячие руки, и немного погодя подалась вперед, прильнула, жарко целуя, царапая твердыми сосками широкую мужскую грудь. Глаза молодого князя светились неземной страстью, и юная супруга его казалась неутомимой, да что там казалось – была! Сама-то плыла в экстазе, чего уж там… Чуть отдышавшись, командовала, ничуть не стесняясь:
– Ляг-ка, милый, на спину… расслабься… ага…
– Эй, эй… ты что делаешь, мила моя?
– Тебе не нравится? Не любо?
– Любо! Любо! Лю… бо…
Снова полежали,
– Я вот к окошечку встану, погляжу… а ты меня по спинке погладь…
– Ах ты ж моя выдумщица! Вот так весяне!
– Спасибо, древлянкой меня не назвал. Ну, что лежишь-то? Чай, утомился, а?
– Кто утомился? Я?!
Сказать по правде, Женьке уже давно не было так хорошо. Даже с Колькой Смирновым, на которого князь, кстати, был чем-то похож.
– Ну, ты прямо тигр! Барс! Или как тут у вас говорят – пардус! – Хитрая супружница сейчас вовсе не нагоняла страсти – восхищалась вполне даже искренне, от души. – Нет, правда, здорово!
– И мне…
– А тебя я не спрашиваю – вижу. Ты что такое стриптиз, знаешь?
– Не знаю.
– Вот деревня-то, господи! И эти люди еще анекдоты о древлянах рассказывают. На себя б посмотрели, ага. В общем, так…
Женька спрыгнула с ложа, подбирая разбросанные по полу предметы одежды.
– Ты тут пока полежи, а я в сенях… быстро…
– Что там делать-то будешь?
– Тебе понравится, зуб даю!
– Да не нужен мне твой зуб… хм, другое нужно.
Княжна не слушала, выскочила в сени – или на галерею, вот уж не знаешь, как лучше сказать.
– Что прикажешь, госпожа? – кинулись под ноги юные служанки.
Женька их поначалу хотела прогнать, да потом улыбнулась, рукой махнула – пущай себе смотрят, может, и пригодится когда – мужей ублажить.
Та-ак… чего б одеть-то? Ну, для начала на бедра – платок привязать этак игриво, а вот потом можно и платье прозрачное, варяжское, а сверху… Нет, лучше без платья. В платье князь ее уже видел, лучше сверху – плащик. Вот этот вот, красненький, что в углу висит.
– А подайте-ка!
– Ой, госпожа… Это ж княжье корзно!
– Плевать! А ну, кто тут смеет великой княжне прекословить?
– Не вели казнити, матушка!
Махнув рукой, Летякина накинула на голые плечи плащ, служанки застегнули, как положено, на правом плече изящной золотой застежкой. Вот теперь неплохо, теперь можно… еще б музыку бы, этакую, эротичную.
– Девчонки, вы песни какие-нибудь знаете?
– Знаем, госпожа. Тебе какие надоть?
– Ну-у, что-нибудь типа «Энигмы», что ли… Ла-лай лай-лай-лай… – Женька немного напела и развела руками. – Как-то так. Громко только не орите и в ладоши этак прихлопывайте – хлоп-хлоп, хлоп-хлоп.
«Энигмы», увы, из юных служанок не вышло… получилось гораздо лучше!
Девки, бабы —На купальню,Ладу-Ладу,На купальню,– прихлопывая, приглушенно затянули девы.
А тот будетБел-береза!Ладу-Ладу,Бел-береза!Под эту ритмичную песенку, покачивая бедрами, и вышла – нет, выплыла! – из сеней юная княжна. Пританцовывая, подошла к муженьку боком, тем самым, что закрыт был плащом, потом повернулась – показала оголенную грудь, бедро… гордо вскинув голову, снова прикрылась плащиком.