Невеста Калиостро
Шрифт:
Юлька потерла нос и кивнула. И мы отправились к ней. По дороге она рассказала: князь который день сидит в ее жилище безвылазно, уходя, она запирает его на ключ. Возможности покинуть квартиру у него просто нет. Следовательно, к третьему убийству он точно не причастен. С этим я готова была поспорить: ничто не мешало ему заранее изготовить дубликат ключа. Хотя в случае, если он действительно убийца, зачем ему полагаться на Юльку, мог бы найти себе другое убежище, где не пришлось бы рисковать, тайно покидая квартиру. То, что он доверился Юльке, казалось мне свидетельством его непричастности к убийствам.
Князь
– Рад вас видеть.
– Не могу сказать того же о себе, – буркнула я, князь пожал плечами:
– Я вас прекрасно понимаю. Я уже не раз говорил Юле…
– Помолчи, – перебила его она.
Рагужанский опустился в кресло и сложил руки на груди.
– Давайте подумаем, кто мог это сделать, – сказала я, желая поскорее перейти к делу. Юлька с князем переглянулись.
– Последнее время мы только этим и занимались, – усмехнулся Рагужанский. – Если честно, ничего толкового не надумали. Может, вам повезет больше.
– Убийства связаны с вашими обрядами, пока я не знаю как, но связаны. Объясните, в чем их суть?
– Обрядов? – уточнил князь.
– Да, все эти жертвы и прочее…
– Просто невинная игра, – развел он руками.
– Но какой-то смысл вы в них вкладывали?
– Надо было придумать что-то зрелищное, – охотно начал объяснять он. – Я решил особо не мудрствовать. Идея четырех стихий, разумеется, не нова, я только использовал ее. В течение месяца, в зависимости от расположения луны, приносятся четыре жертвы, символические, естественно, это должно способствовать долголетию, моему собственному и прочих заинтересованных лиц.
– По легенде, вам лет сто как минимум? – усмехнулась я.
– Гораздо больше, – серьезно ответил князь. – Но на данном аспекте я никогда не заострял внимание. Намекал, конечно, но с юмором, чтобы в любой момент перевести это в шутку.
– А ваши домашние вас в этом поддерживали? – вспомнив разговор с Анной в доме князя, спросила я. Он только вздохнул. – Они принимали участие в… розыгрыше? – Я с трудом нашла нужное слово.
– Минимальное. Анна считала мои увлечения глупостью, но мирилась с этим. Она верующий человек, и подобное времяпрепровождение ей претило. Но она привыкла потакать моим слабостям.
– А ваш шофер?
– Конечно, нет, – отмахнулся князь.
– Постойте, портрет в вашем кабинете, – вспомнив о нем, нахмурилась я. – Это в самом деле…
– Юля рассказала вам мою историю? – поинтересовался Казимир. Я кивнула, а он продолжил: – Этот портрет из коллекции моей покойной благодетельницы. А наше поразительное сходство – результат вмешательства одного художника. Совсем неизвестного, но по-своему талантливого. Он написал мое лицо поверх прежнего, причем весьма мастерски. Кстати, один предприимчивый немец сделал соскоб с картины, подозревая, что это подделка. Анализ показал, что картина настоящая, то есть все, кроме лица, разумеется.
– После этого предприимчивый немец уверился в том, то вы живете на свете более двухсот лет? – хмыкнула я.
– Я никогда не утверждал подобного. Но иногда и намека достаточно. А желающим поверить нужно немного…
– Это точно. Вернемся к обрядам. Итак, четыре стихии, четыре жертвы в течение месяца. Девушка на алтаре –
– Конечно. Просто и эффектно. Так же как символ, написанный кровью.
– Откуда этот символ? – спросила я, глядя ему в глаза.
– Если честно, я уже не помню, – подумав, ответил он. – Наверное, увидел в какой-нибудь книге.
– Лучше бы вам вспомнить. Потому что десять лет назад в городе, где вы тогда жили, некто убил трех молодых девушек, и на их телах был оставлен знак: треугольник, а в нем круг.
Князь вроде бы растерялся, смотрел перед собой, как будто пытаясь что-то вспомнить.
– О боже, – наконец пробормотал он. – Как я мог забыть… Это было так давно. Об этих убийствах много говорили. Но девушек было две, разве нет?
– Три.
– Значит, я уехал еще до третьего убийства… что тут сказать? – развел он руками. – Наверное, тот давний случай отложился у меня в подсознании, произведя гораздо большее впечатление, чем я мог подумать. И когда мне потребовался символ… этот треугольник всплыл сам собой… Весьма некстати, как я теперь понимаю. – В глазах его появилась тоска, но Рагужанский попытался замаскировать ее улыбкой, она тоже вышла невеселой.
– Хорошо, – не стала я спорить. – Допустим, это всего лишь совпадение. Пойдем дальше. Каждой стихии соответствует орган в теле человека. Так?
– В общем, да, и цель обряда – напитать эти жизненно важные органы новой силой.
– Что с ними необходимо сделать?
Князь с недоумением на меня уставился.
– В каком смысле? – произнес он.
– В буквальном, – не выдержала я. – Предположим, все четыре органа собраны вместе. Что дальше?
– Какие органы, Лиза? – не понял он. – Вы же видели обряд. Я рисовал символ на теле девушки своей кровью, вот и все.
– К сожалению, нет. И вы, и я знаем, что кто-то убивал девушек и вырезал у них органы. Значит, необходимо было провести еще какой-то обряд.
– Я никого не убивал, – твердо заявил князь. – Более того…
– Успокойтесь, – я выставила вперед руку. – Сейчас я далека от того, чтобы вас обвинять. Но убийца, скорее всего, узнал об обряде от вас.
– Нет, и еще раз нет. Ни о каких обрядах с органами людей или животных речь никогда не шла. Я что, по-вашему, сумасшедший?
– Вот уж не знаю, – буркнула я себе под нос. – Убийца кто-то из ваших… подопечных или адептов, не знаю, как вы сами их называли. Этот человек воспринял ваши бредни всерьез и задумал провести собственный обряд.
– Но такого обряда попросту не существует, – возмутился князь. – По крайней мере, мне о нем ничего не известно.
– И все-таки он один из ваших адептов. Есть еще человек, который знал о том, что происходит, и пытался нас предупредить. Юля рассказала вам о сообщениях и наших встречах?
– Разумеется, рассказала, но я понятия не имею, кто это может быть.
Тут вмешалась Юлька.
– О том, кто он такой, мы с тобой не раз уже размышляли, – кивнула она мне. – Этот человек заподозрил, что обряды не так невинны, как думал князь, однако он боялся оказаться на скамье подсудимых, оттого и не отправился в милицию, а выбрал столь извилистый путь. Как только убийствами заинтересовались следственные органы, он перестал к нам обращаться, решив, что добился нужного результата. Теперь в убийствах подозревают князя, а нашему провожатому пока нечего опасаться неприятностей.