Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
— Скоро я прощусь с тобой и не увижу тебя больше, милая моя Адриенна…
— Мои мысли всегда о тебе.
— Еще раз благодарю за твою любовь и верность, которую ты сохранила для галерного каторжника, — сказал Марсель и поцеловал Адриенну. — Если есть еще справедливость на земле, то я доживу до того времени, когда ты будешь вознаграждена за все. Насколько легче переносить заточение, когда знаешь, что на свете есть душа, любящая тебя.
— Главное, не отчаивайся, не падай духом, Марсель! Через этот мрак рука Божья выведет тебя к свету.
И
XXX. УБИЙЦА ЛЕЙТЕНАНТА
— Ну, что, Лоренцо, — подстроился к палачу надзиратель Рошель, когда палач уносил с площади плаху и другие принадлежности казни. — Сколько труда твоего пропало даром!
— Да, вышло скверно, — пробормотал в ответ Лоренцо. — Черт бы побрал эту женщину с письмом!..
— Трудно поверить, что это был настоящий указ о помиловании… — с намеком сказал Рошель. — Это была кукольная комедия, уверяю тебя. Или ты думаешь, что эта девка проклятого каторжника и в самом деле могла побывать в Версале? Не позволяй себя дурачить, Лоренцо.
— Разве у нее в руках не был указ короля?! — удивленно воскликнул палач.
— Клочок бумаги — вот и все. Это наверняка подлог. И наверняка замешан проклятый д'Азимон…
— Ты смотри, Рошель, чтобы кто-нибудь не услышал этих слов. Ты можешь поплатиться местом, а то и головой… — предупредил надзирателя Лоренцо.
— Я повторю это, где хочешь. А ты слишком труслив, чтобы говорить то, что думаешь.
— Это не всегда кстати.
— Проклятая собака д'Азимон участвует в этой игре. И коменданта он тоже расположил в свою пользу. А как со мной недавно поступили!.. Но я сторожу, я наблюдаю… Они должны остерегаться меня. Такой комендант может когда-нибудь впасть в немилость и полететь с места…
— Ты когда-нибудь нарвешься, Рошель… — сказал Лоренцо, покачав головой.
— Разве ты не видишь рубцы у меня на лице? Они не сойдут так скоро, — продолжал Рошель злобным голосом. — Ты ведь знаешь, кто мне эти рубцы сделал? Конечно, знаешь. Так вот этого я не прощу проклятой собаке д'Азимону. И того, что он помогал спасти каторжника, я ему не прощу…
Палач Лоренцо не хотел дальше слушать Рошеля и поспешил скрыться в своем домике.
А надзиратель Рошель пошел своей дорогой.
«Я бы хотел встретить тебя одного, — думал он о лейтенанте д'Азимоне. — И тогда берегись… Только один из нас уйдет оттуда, другой останется…»
Рошель отправился в спальные камеры к другим надзирателям и от них услышал, что каторжник Марсель переведен из его, Рошеля, отделения, в другое отделение и таким образом полностью убран из-под его власти.
— Какой же номер у него теперь? — спросил Рошель своих приятелей.
— Номер сорок три, ночью он связан цепью с рыбаком, — ответили ему.
— Жером Берно — его товарищ?.. Смотрите за
— Это отделение теперь у Доминика.
— Ну, Доминик как раз для таких молодцов! — с досадой воскликнул Рошель. — Доминик — это же само добродушие. И опять тут чувствуется рука д'Азимона…
В это самое время лейтенант д'Азимон доложил о себе в доме коменданта, и его сейчас же позвали к генералу Миренону.
— Девушка ушла из тюрьмы? — спросил комендант.
— Да, она попрощалась.
— Переведен ли Марсель Сорбон в другое отделение?
— Все исполнено по вашему приказу, — ответил д'Азимон.
— Я хотел дать вам еще одно поручение, господин лейтенант, — продолжал генерал Миренон. — Хорошенько понаблюдайте за Рошелем. С некоторых пор, как мне кажется, этот надзиратель стал человеконенавистником. Я ему больше не доверяю. В случае еще хотя бы одного насилия я намерен уволить его.
— Жалко его… Этот Рошель прежде был строг, даже иногда суров, но в службе исправен. Если его уволить, господин комендант, тогда он пропадет совершенно. Чем он будет жить?
— Вы жалеете даже своего врага! — рассмеялся генерал Миренон. — Я должен признаться, что хотел уволить его именно ради вас.
— Ради меня, господин комендант?
— Я думаю, что этот человек ненавидит вас больше, чем каторжника, за которого вы заступились.
— Да, это вполне возможно.
— Вот потому при случае я хочу удалить его. Мне кажется, что он замыслил против вас недоброе. Достоверно я об этом ничего не знаю, но мне так кажется. Во всяком случае, я хотел бы избавиться от человека, от которого не жду ничего хорошего.
— Гораздо лучше было бы его как-то исправить.
— Я предоставляю вам возможность сделать такую попытку, если ваша доброта принуждает вас к этому, господин лейтенант, — сказал генерал. — Но сомневаюсь, что эта доброта будет вознаграждена. Однако препятствовать вам не хочу. Если вы надеетесь перевоспитать Рошеля, то сделайте эту попытку. Но все же остерегайтесь. Я заметил недавно, с каким выражением лица он смотрит вам вслед. Это выражение лютой ненависти.
— Он научится обуздывать свою ненависть, господин комендант, — заверил офицер.
В один из следующих вечеров лейтенант д'Азимон отправился осматривать работы, произведенные за день в некоторых отдаленных точках тюремной территории. При осмотре он попутно обдумывал, как наилучшим образом распределить каторжников и надзирателей, чтобы дела продвигались успешней.
Рано стемнело. Холодный ветер подул с моря. Каторжников только что развели по камерам. Тихо и пустынно было вокруг.
Лейтенант подошел к стене одного из отдаленных бассейнов, чтобы посмотреть, как далеко здесь продвинулась работа каменщиков. Но вдруг ему послышались чьи-то шаги. Он обернулся, однако никого поблизости не увидел и решил, что ему показалось.