Невеста младшего брата
Шрифт:
— В чем?
— Не могу вам объяснить. Не знаю…
— Ива, в чем запуталась?
— Не знаю! — вскрикнув, она приседает и пытается нырнуть под стойку. Ловлю её за плечи, пресекая побег. Возвращаю обратно. Ставлю девчонку перед собой.
Глаза в глаза.
От зрительного контакта прошибает горячим током. Тело бросает в жар. Кровь, слетевшая стремительной волной к паху, вынуждает занывший член налиться тяжестью.
— Чего бы ты хотела сейчас? — сексуальное желание, которое я испытываю к этой девочке, полностью выдает мой охрипший
— Что вам от меня нужно? — Иванна мечется взглядом по моему хмурому лицу.
Притягиваю девочку ближе так, что мой уже каменный член сквозь толщу одежды прижимается к её животу.
— Поцелуй, — требовательно выдыхаю, шевельнув дыханием волоски на её лбу.
— Что? — теряется она.
Ее тело откликается, я это вижу и чувствую, но Иванна настолько смущена моей близостью, что готова вот-вот провалиться сквозь землю.
— Поцелуй меня, — повторяю с той же настойчивостью.
— Нет, — выдает она одними губами. Шепотом. Но так, чтобы я разобрал.
— Не понравилось целоваться со мной?
Молча сопит, пока мои руки оплетают её тонкий стан.
— Ива… — склоняюсь к её лицу, сохраняя между нами последние разделяющие миллиметры.
Пахнет вкусно: фруктовым вином и желанной женщиной.
Втягиваю этот чудесный аромат и чувствую, как пьянею.
— Только не ври мне, малыш… — прохрипев, глажу кончиком носа её нос.
Мы словно застываем вне времени и медленно растворяемся друг в друге.
— Понравилось… — неожиданно прозвучавший женский голос вибрациями оседает на кончиках моих нервов.
Охренеть…
Такого я не испытывал с тех пор, как расстался с Катей.
— Дай мне свой рот… — шепчу я, ощущая как позвоночник по спирали опутывают горячие мурашки. По телу слетает крупная дрожь. Вдавливая девочку в себя, содрогаюсь от пронзающего пах удовольствия. — Ива-а-а…
— М-максим… Андреевич… — она сглатывает, прикрывая затянутые поволокой глаза.
— Целуй, — горячим шёпотом обжигаю дрогнувшие губы. — Иначе я сделаю это сам.
Глава 19
Ива
Бож-ж-же…
Дыхание перехватывает.
Моё сердце бьётся так, словно в него вкололи смертельную дозу адреналина.
Он сошел с ума… И я, похоже, тоже… Либо это шампанское неправильное, заговоренное, кружит мне голову, и я не отдаю отчета в своих действиях.
Закрывая глаза, приближаюсь к обрыву, встаю на носочки, застываю над опасной пропастью, желая сорвать его поцелуй…
Один. Всего лишь один…
Большего мне не надо…
Осознаю, что это неправильно. Постыдно. Подло. Что ещё совсем недавно я встречалась с другим, а этого мужчину боялась как огня. У меня тряслись коленки от одного его мрачного взгляда и голоса…
Я и сейчас его боюсь. Но предвкушая что-то особенное, чего в отношениях с Ильей никогда не испытывала,
Только о нём. О Монстре. Об этом притягательном взрослом дьяволе. О том, что сейчас происходит между нами какая-то ненормальная химия… на грани риска, страха и безумия…
Он, как наркотик, отнимает у меня волю. Приводит в замешательство. Действует как самый мощный афродизиак.
Вкусный, запретный и волнующий.
Горячий… Слишком горячий…
Даже через футболку ощущается исходящий от его тела жар.
Рядом с ним у меня вся кожа горит… Мозг становится бесполезной массой…
Я не могу заставить себя пошевелиться.
— Целуй. Иначе я сделаю это сам, — горячо выдыхая в губы, Пожарский вжимается в меня с такой силой, что всё его тело сотрясает неконтролируемая дрожь. Этот разряд проходит и сквозь меня, заряжая каждый волосок на теле электричеством.
— Один поцелуй… — шепчу я, упираясь ладонями в его каменный живот, пытаясь таким образом хоть как-то нас разделить. — Только один... Он ничего не значит…
— Ива, — нетерпеливо рыча, Максим Андреевич перемещает свою руку мне на шею. Пальцы мягко надавливают на позвонки у основания черепа.
Бож-ж-же… У меня от этого касания озноб по телу слетает. К затылку приливает жар.
Разомкнув губы, издаю тихий стон.
Больше между нами ничего не случится. Только поцелуй… Один-единственный поцелуй…
Ива, да кому ты врешь?
Ты же не маленькая наивная девчонка. Понимаешь, к чему всё идёт. И во что может вылиться этот ужин.
Моё тело в объятиях Пожарского сотрясает словно от электрических разрядов.
Я не знаю, зачем это делаю. Его губы, как магнит, притягивают. И голос…
Его голосу невозможно не подчиниться.
Господи, я себя не узнаю…
Поднимаюсь на цыпочках ещё выше. Наши дыхания сливаются в одно, губы соединяются.
Сгребая ладонями футболку на его груди, робко целую чувственный рот. Нерешительно скольжу по нему языком, прихватываю своими губами нижнюю губу, а затем пытаюсь отстраниться, потому что продолжать дальше эту невыносимую пытку не нахожу сил. Меня и так трясет как в лихорадке. Но Максим Андреевич, уловив мой порыв, сжимает ладонью шею и впечатывает мои губы в свои, сразу же захватывая их в жаркий плен своего рта. Целует жадно и порочно, вторгаясь языком в мой рот.
В животе мгновенно взмывают бабочки, а затем начинает затягиваться тугой сладостный узел. Так сладко и горячо становится. Голова идет кругом. Перед глазами всё плывет. Схожу с ума и задыхаюсь. Губы горят.
Его вкус, его запах, несдержанный напор, ласкающий мой рот наглый язык, агрессивные сексуальные инстинкты — всё в нём возбуждает.
Выгибаюсь в крепких объятиях, впитывая жар мужского тела. Чувствую, как одна из рук Пожарского тянется к пояску. Я тотчас пытаюсь выразить протест, но Максим Андреевич вгрызается мне в губу и недовольно рычит. Больно кусает, словно наказывая.