Невеста на ужин
Шрифт:
— Не жалей меня, так только хуже, — всхлипнула я.
Ну вот, разревелась, как последняя истеричка. А кто на моем месте не разревелся бы? Имею право! Я и так столько времени держалась, а тут этот ужас лысый, с зубами.
Всхлипнула еще раз. На колени опустилась лохматая голова и начала посапывать.
— Точно оборотень, — провыла я, зарываясь пальцами в шерсть и утыкаясь носом в макушку сокамерника.
— Ну вот куда меня понесло? — вопрошала я, продолжая плакаться в макушку оборотня. — Там и светло — относительно, и кормят хорошо… как на убой.
Очередной громкий вздох поведал мне о том, что мой собеседник устал изображать жилетку.
— И что ты пыхтишь? Лучше скажи, как нам отсюда выбираться, — проворчала я прямо в уже порядком увлажненную макушку. — И вообще, ты когда в последний раз мылся? От тебя псиной несет.
Сокамерник рыкнул и отошел.
— Не вредничай, — буркнула, утирая слезы.
Все, хватит ныть, надо что-то придумывать. А что тут придумаешь? За дверью все стихло, но выйти я туда ни за что не соглашусь. А вдруг страшилка зубастая притаилась и только и ждет, когда я сама высунусь? Может, здесь есть другой выход? Надо проверить.
Включила многострадальный телефон, повздыхала над тем, что зарядки осталось тридцать процентов, и пошла осматривать камеру. А осматривать тут особо и нечего. Каморка три на три, солома в углу и плошка с водой. Вот и вся обстановка. И конечно же никаких дверей, кроме той, через которую я сюда вошла. Про окна и говорить нечего.
— Какое-то у тебя жилище необустроенное, — посетовала, посветив на зверюгу.
Серый рыкнул и отвернулся.
— Ну что, сбегать будем или как? — попыталась наладить контакт с оскорбленным населением каземата.
Ответом мне были тишина и нервно дернувшийся хвост. А меж тем с момента моего побега прошло уже приличное время, и мне захотелось уединиться. Не то чтобы вот прям сейчас, но, если в дверь начнут ломиться чудища, может, и казус приключиться.
— Пошли сбегать, а? — взмолилась я, мелкими шажками продвигаясь к двери.
А этот предатель засеменил в обратную сторону.
— Вот трус! Неужели ты бросишь девушку в беде? — возмутилась я.
Ответом мне было невразумительное ворчание. Надо же, вроде в зверином обличье, а ворчит, как заправский зануда!
— Ну и ладно! Я сама нас спасу!
Подошла к двери и уже протянула руку к засову, как вдруг с той стороны кто-то постучал.
— Кто там? — пискнула я, пятясь к своему вредному соседу.
— Избранная, мы вас обыскались! — радостно заголосили с той стороны. — Счастье-то какое! Нашлась, спасительница! Нашлась, родненькая!
— Видел, как меня там любят? — кивнула я на дверь, обращаясь к сокамернику. — Ну что, пойдешь со мной? Я за тебя словечко замолвлю.
Зверь фыркнул, прикрывая морду лапой, и величественно прошествовал к соломенной лежанке в углу.
— Ну и сиди здесь, —
Пес поднял голову, повел носом, но не соблазнился. Только тяжко вздохнул и отвернулся, положив лохматую морду на лапы.
— Как знаешь, — сдалась я и направилась к двери, за которой все продолжали причитать и радоваться.
Уже положила руку на засов, как по запястью больно ударила тяжелая лапа. А потом этот хам еще и зарычал.
— Фу! — непроизвольно крикнула я, прижавшись спиной к двери и на ощупь открывая засов.
Так и вылетела в распахнувшуюся дверь, спиной вперед. Меня тут же потянули в сторону, а дверь захлопнули прямо перед оскаленной пастью разошедшегося зверюги.
В коридоре столпилось человек десять. Были тут как женщины в черных платьях и фартуках, так и мужчины, тоже в черной робе. Половина присутствующих держали факелы, а остальные вооружились деревянными палками наподобие двузубых вил.
— Э-это вы на сенокос собрались или меня так рады видеть? — вжавшись в стену, проблеяла я.
— Испугалась, бедненькая, — запричитала мадама в черном. — Сейчас мы вас и помоем, и покормим, вон худенькая какая да бледная, совсем бескровная, наверное.
— И спать уложим, — подхватила вторая, сграбастав меня под руку.
Так меня и повели по подвальному коридору. Впереди трое мужчин — почетный эскорт, по бокам тетки, а все остальные в хвосте это уже свита, наверное. Когда до выхода к лестнице оставалось всего ничего, одна из дверей приоткрылась и оттуда высунулась безносая серая морда с крокодильими зубищами.
— А ну, на место! — прикрикнул один из мужчин, тыча в морду рогатиной.
Морда рыкнула, но послушно ретировалась. А я потом всю дорогу до своих покоев так и икала. А тетки все гладили меня по плечам и приговаривали, какая я умница да красавица. И как господину их со мной повезло.
— А мне? — между иками поинтересовалась я. — Мне-то повезло?
— Да как же! Это же такая честь! Всего раз в три тысячи шестьсот полнолуний великий выбирает невесту, а вас нам небеса послали спустя сто двадцать, — с такой гордостью, будто это она сама лично кастинг для претенденток устраивает, изрекла мадам справа.
— Ты чего это разболталась? — прикрикнул на нее мужчина, идущий впереди.
— И то правда, не мне, простой слуге господина нашего великого, вам о таком рассказывать, — потупилась дамочка.
Но злобный взгляд в спину одернувшего ее мужлана я приметила. Нужно будет потом эту тетку подловить, когда одна будет, и расспросить как следует. А то что-то меня эти тысяча двести полнолуний смущают, не говоря уже о трех тысячах с хвостом. В году двенадцать полнолуний, методом несложных вычислений получаем, что сто двадцать полнолуний это примерно сто лет. Это сколько же моему ненаглядному годиков-то уже? Не поздновато ли на невест заглядываться? А с другой стороны, может, оно и к лучшему. Глядишь, скопытится дедушка от такого счастья, как я, и у меня появится шанс смыться из этого дурдома.