Невеста на ужин
Шрифт:
Нащупала карман, извлекла из него свой драгоценный гаджет и, мысленно перекрестившись, включила. И что же я увидела, когда осветила окружающее пространство?
— Вот это поворот, — прошептала ошарашенно.
Свита, в количестве пары сотен голов как минимум, выстроилась полукольцом на расстоянии двух-трех метров от меня и чего-то выжидала. Страшилки действительно ждали. Щурили свои белесые слепые глазки, повизгивали и… ждали.
— Эй, ребятки, вам чего надо-то? — переступая с ноги на ногу и неловко улыбаясь, поинтересовалась я.
Один из них вышел вперед, подождал, пока я успокоюсь и уберу свою импровизированную дубинку от его морды, принюхался, фыркнул, и вернулся в строй. Так, я не поняла, они разумные, что ли? Броня же говорил, что у них мозги напрочь атрофированы, а тут
— Ребят, я, наверное, пойду, — попятилась, в процессе уронив факел, нащупала рукой дверь и подергала за ручку.
И знаю же, что заперто, но как хочется верить в чудо! И что теперь делать? Присоединиться к этим красавцам и тоже подождать? Рано или поздно кто-нибудь меня хватится, но по закону подлости это произойдет скорее поздно, чем рано, а я к тому времени, если не сожрут, или сойду с ума от страха, или превращусь в неврастеничку законченную.
— А давайте вы хотя бы подальше от меня отойдете? — предложила свите, продолжая теребить дверную ручку.
И — о чудо! — они меня послушались. Все монстрики синхронно отступили еще на пару метров.
— А еще чуть-чуть можно? — с надеждой в голосе спросила я, помахав рукой, будто голубей отгоняю, а не толпу кровожадных чудищ.
И меня опять послушались!
— Так, а если вам присесть? Чего стоять-то, в ногах правды нет, — предложила, воодушевившись успехом.
И все голлумы-переростки дружно плюхнулись на пол, еще и ноги скрестили, этакие страшненькие будды не первой свежести. Жуткая это картина, скажу я вам, учитывая, что они колени до хруста в процессе скрещивания ног повыворачивали. Хотя и до этого зрелище было не для слабонервных.
— Какие вы у меня послушные, — умилилась, стараясь унять дрожь в руке, потому что телефон трясется так, что того гляди уроню. — Ну, вы посидите, а я пока подумаю.
Повернуться спиной к монстрам было очень тяжело. Пару раз резко обернулась, но они продолжали смирненько сидеть на своих местах и попыток наброситься не предпринимали. Посветила на дверь, в поисках хоть какой-то возможности вскрыть ее, и пришла к неутешительному выводу: тут без болгарки и топора делать нечего. Подумала было попросить свиту выбить эту махину, но тут же отринула эту мысль. Чтобы их удерживать, и делали такую дверь, так что тут без вариантов. Оставила эту гиблую затею и пошла вдоль каменной стены, в поисках даже не знаю чего. Помещение было огромным, с низким потолком и неровными, вырубленными прямо в каменных стенах нишами. Пройдя метров десять, я уже хотела вернуться обратно, но тут впереди что-то блеснуло. Прошла еще немного, водя телефоном из стороны в сторону, чтобы не пропустить то, что привлекло мое внимание, и нашла! На стене, в старом, изъеденном ржавчиной держателе, висел лампус. Покрытый пылью и плесенью, тоже порядком проржавевший, но это был лампус! Вытащить его из держателя оказалось не так-то просто, но я справилась. Сначала пыталась ногтями отковырять, не вышло. Потом в ход пошел факел, за которым я не поленилась сбегать, попутно проверив, что делают монстрики. Монстрики ответственно выполняли мою просьбу, то есть сидели. Но факел тоже не помог. Нашла на полу кость, надеюсь, что не человеческую, и вот с ее помощью, орудуя острым обломанным концом, мне удалось выковырять лампус из кольца. Вернулась к двери, обтерла кубок подолом, мысленно посылая мольбы вселенной, Богу и пресловутой удаче, которая, в конце концов, просто обязана обо мне вспомнить хотя бы сейчас.
— Ну, поехали, — прошептала и уколола палец, активируя механизм лампуса.
Кровь-то я себе пустила, но в кубок она не пошла. Стекала по ножке, капала на пол, а внутрь не шла!
— Да чтоб тебя! Загорайся ты! — выкрикнула, встряхнув эту допотопную штуку.
Что-то щелкнуло, игла сильнее впилась в палец и кровь пошла куда надо. От резкой боли я уронила телефон, экран погас. Но уже через пару секунд вспыхнул разрастающийся в чаше лампуса огненный шарик. Когда он дорос до краев чаши, монстрики завизжали и ломанулись вглубь пещеры, подальше от света, но в этот раз я не приказывала шарику не расти, а, наоборот, хотела, чтобы он стал больше. Когда жар стал
Дым повалил практически сразу, он клубился по полу, поднимался вверх и расползался во все стороны, но дверь не загоралась, а продолжала тлеть. Рэдданиевые полосы накалились докрасна и начали медленно оплавляться, но дыма становилось все больше и больше. Он забивал легкие, не давал дышать, в голове зашумело, из глаз потекли слезы, а кашель мешал сосредоточиться. Да я просто задохнусь, если буду стоять тут и ждать, пока дверь сгорит!
И тут сзади кто-то потянул меня за подол. Обернулась и зашлась кашлем в попытке закричать. Передо мной стоял лысик-голлум, настойчиво теребя край подола.
— Чего тебе? — прохрипела я.
Он помотал головой, тоже явно не наслаждаясь дымовой завесой, и опять потянул за платье. Зовет куда-то? Оглянулась. Дверь загорелась, но невесело как-то, без энтузиазма, а стоять здесь и ждать было уже просто невозможно. Ладно, пойду за ним, вдруг что-то важное — решила я, с трудом соображая, что вообще происходит.
Монстрик уцепился за платье и не отпускал, пока не привел меня к небольшому водоему. Вода вытекала прямо из стены на высоте полуметра и собиралась в углублении в полу. Серокожий лысик подвел меня прямо к луже и потянул подол к воде. И тут до меня дошло! Присела, попыталась оторвать кусок ткани от юбки, но она оказалась слишком крепкой. Монстрик оттолкнул мои руки, надорвал край подола острыми когтями и отступил на пару шагов. Дальше я уже сама справилась: оторвала полоску ткани, намочила ее, свернула и приложила к лицу. Здесь дыма было меньше, и мокрая ткань сработала, но мне-то нужно идти к источнику дыма.
К тому моменту, когда я вернулась к двери, огненный шар был уже метра полтора в диаметре, а дверь практически вся пылала, но еще держалась. Да что же это за дерево-то такое? Металл и тот плавится, а оно прогорать не хочет! В голове туман, мокрая ткань от дыма не спасает, а ведь нужно еще и лампус выключить. Не знаю как, но мне удалось приказать огненному шару хотя бы перестать разрастаться, совсем потушить не получилось. И вот наконец дверь сдалась. Огонь с гулом вырвался в коридор, шарик весело поскакал за ним, и дым тоже потянулся следом. И куда они, интересно? Ну огонь-то дверь доест и успокоится, а вот огненный шар укатился в неведомом направлении. А на полу лежал и жалобно пиликал, оповещая о перегреве, мой многострадальный телефон. Обливаясь слезами, подняла страдальца, едва не завалившись от головокружения, когда наклонялась, спрятала в карман, пошатываясь, сходила за факелом, подожгла его от догорающих остатков двери и на ощупь пошла искать справедливости. Иворг не выживет…
Дорогу к выходу из подвала я нашла на удивление легко. Пыхтя, продолжая кашлять и утирать слезы, поднялась по лестнице. Немного растерялась, обнаружив отсутствие двери, вышла под лестницу и… Может, обратно вернуться? Там, со свитой, как-то поспокойнее будет…
И пусть кто-то попробует обвинить меня в происходящем! Нет, я понимаю, что скачущий по холлу замка, будто обезумевший каучуковый мячик, огромный огненный шар это моих рук дело, но я же не специально! Я, между прочим, жизнь свою спасала, как могла. И кто бы мог подумать, что в каменном замке так много всего, что может гореть? Крики «пожар», «горим» и «помогите» не добавили уверенности, но и отсидеться под лестницей тоже, наверное, не получится. По совести нужно хотя бы попробовать как-то приструнить созданного мной же огненного возмутителя спокойствия, но я так устала! Понятия не имею, как это сделать, и вообще, сами виноваты…
— Что тут происходит?! — громогласно вопросил знакомый голос откуда-то сверху.
Ну вот, папа сейчас со всем разберется. А я тут посижу, отдохну, о жизни подумаю.
С катастрофой справились довольно быстро, из-под лестницы обзор был так себе, но я успела заметить, как в очередной раз пролетающий из одного конца холла в другой мой огненный шар-кошмар мгновенно уменьшился до размеров горошины и потух, пустив напоследок струйку желтого дыма. Парадная дверь с треском распахнулась, и весь дым улетучился на улицу, как по приказу. И только запах гари свидетельствовал о только что бушевавшем пожаре.