Невеста по заказу
Шрифт:
Его глаза ласкали ее, его пальцы гладили солнечное золото ее волос, которые густыми волнами спадали вдоль спины. Джон собрал их рукой и перебросил через ее плечо.
– Ты мое счастье, любимая, – проговорил он торжественно.
– Но я никогда не стану такой, как Сара, – посетовала Лотти.
Ее глаза потемнели от мыслей о женщине, которая жила до нее в этом доме. Он вытер слезы с ее щек.
– Я не хочу, чтобы ты была похожа на Сару, – сказал он с жесткой уверенностью.
– Помнишь, когда мы устроили пикник…
– И что? – спросил Джон, хотя хорошо помнил,
– Одно упоминание ее имени расстраивает тебя. Ты, наверное, очень по ней скучаешь и хочешь…
Он заставил ее замолчать, прижав пальцы к ее губам, и отрицательно покачал головой.
– Нет… ты не права, Лотта, – мягко возразил он. – Я вспоминал один день, когда мы с Джеймсом ездили к Джошуа Хиггинсу, чтобы взглянуть на его лошадей.
Он убрал пальцы с ее губ, взял за руку. Лотти охватила дрожь, она ждала продолжения.
– Лошадей? – переспросила она.
Он задумчиво улыбнулся:
– Да. У него был отличный жеребец. Я договорился, что приведу туда двух своих кобыл, чтобы он покрыл их. Потом Клэри сказала Джеймсу, что продает гусиный пух.
Он тряхнул головой и улыбнулся, вспоминая тот день.
– Мы были все в перьях после того, как закинули мешок на лошадь и привязали его к седлу.
– А перья прилипают намертво, – сказала Лотти, улыбаясь ему в ответ.
– Да. Сара проклинала потом все на свете, очищая нашу одежду. Весь этот пух забился нам в карманы и пристал ко всему, к чему только можно. В довершение всего она сказала Джеймсу, что не собирается делать новые подушки. Так что ему пришлось тащить мешок на чердак.
Глаза Джона по-прежнему были грустны. Это кольнуло чувствительное сердце Лотти. Она высвободила свою руку и провела ладонью по его небритой щеке.
– Я думала… я думала, что ты из-за Сары не хочешь, чтобы я трогала эти перья, – запинаясь, проговорила она.
Джон, наклонившись, уткнулся лицом в ее ладонь.
– Нет. – Он медленно покачал головой. – Я вспомнил, как мы с братом в последний раз были по-настоящему счастливы.
Его глаза снова затуманились.
– Этот день нельзя было не запомнить, – сказал он с дрожащей улыбкой. – Светило солнце, и было довольно тепло. Племенной жеребец фыркал, мотал головой и рыл копытом землю. Нам казалось, что он специально для нас устроил такое представление. Джеймс сказал, что он… – Джон задумался, ухмыльнулся. – Ладно, не важно, что сказал Джеймс.
– А Сара…
– Она умерла буквально через две недели после этого. Заболела воспалением легких и уже больше не вставала с постели. Доктор Холмс сказал, что у нее было слабое здоровье. В детстве она болела крупом, и это подточило ее силы.
– Бедный Джеймс, – вздохнула Лотти.
– Он почти смирился с тем, что потерял Сару, – задумчиво проговорил Джон. – Да нет, на самом деле эта боль никогда не затихала в нем. Но время – лучший лекарь. Воспоминания поблекли, и он был рад, что приедешь ты, Лотти.
– Но это не факт, что я приехала бы к нему, – запротестовала она. – Ведь это Стивен Буш прислал мне деньги на проезд, и он первый пригласил меня.
Джон скривился в усмешке:
– Джеймс был абсолютно
– А потом… – сказала Лотти и глубоко вздохнула. – О, Джон… Это был кошмарный день, – продолжала она, глядя на языки пламени, лизавшие поленья в камине. – Я так надеялась! Потом, когда шериф сказал, что Стивен уехал из города, и никто не знает, где он, я просто… – Она пожала плечами, как бы пытаясь передать чувство одиночества, охватившее ее в тот момент.
– Ты была похожа на заблудившегося щенка, когда я увидел тебя в доме с Сисси на коленях, с грязными волосами под этой твоей шляпкой и в твоем ужасном платье, – со смешком в голосе сказал он.
– А ты мне показался похожим на ангела мщения, который явился, чтобы унести меня в преисподнюю, – ответила она, посмотрев на него долгим взглядом.
– Ты была мне нужна, но я не хотел этого признавать. Я мечтал тогда не о тебе, Лотти…
– О Саре, – закончила она за него.
– Да, наверное, – кивнул Джон. – Джеймс женился на ней, когда я был еще слишком молод для женитьбы. Кроме того, она всегда относилась ко мне как к своему младшему брату. – Перебирая свои воспоминания, он улыбался. – А сколько беспокойных ночей я провел, думая о ней…
– Но ты никогда не…
– Она никогда не догадывалась о моих чувствах, – заверил ее Джон. – Но Джеймс поговаривал о том, что мне самому пора обзаводиться женщиной.
– А почему ты этого не делал? – спросила Лотти, склонив голову и окидывая взглядом его сильное тело. – Ты, вне всякого сомнения, без труда смог бы найти себе жену. Женевьеву, например.
Он покачал головой:
– Ну, нет, Женевьева, конечно, милая, но не в моем вкусе. Ты живешь здесь уже достаточно долго, чтобы знать, что женщины в этих краях встречаются редко.
– Тогда где же ты… – Она осеклась. И покраснела, сообразив, сколь нескромен был ее вопрос.
– Где я научился любить?
Она кивнула и закрыла глаза – как бы спряталась от его насмешливой улыбки.
– Джон, не придавай значения моим словам. Я не думаю, что хочу это знать.
Он встал перед ней на колени и обнял ее. Лотти откинулась на подушки.
– Это не важно, Лотти. Ты никогда с ними не встретишься. Так что не стоит переживать об этом.
Как быстро он стер в своей памяти воспоминания о женщине, так долго занимавшей его мысли! Как легко, любящими глазами изучая черты своей молодой жены, он забыл все свои скоротечные интрижки.
– Ты все еще думаешь о Саре? Я имею в виду… ночью она все так же не дает тебе спать?
Это была тихая мольба, и его ответ пролил бальзам на ее истерзанное сердце.
– Теперь, когда я закрываю глаза, я вижу золотоволосую женщину с сердцем величиной с целый мир. Я вижу глаза не то голубого, не то зеленого цвета и губы, которые улыбаются мне по утрам и дарят наслаждение по ночам.
Джон с нежностью припал к ее губам, вызвав у нее негромкий стон. Он счастливо улыбнулся:
– Любимая, Сара много лет была моей мечтой. А ты – моя жизнь. Ты наполнила этот дом солнечным светом и сделала меня счастливым. Чего еще я могу желать?